Аллея кошмаров

Пересилив себя, я все же смог побежать к горящему автомобилю, но чьи-то руки схватили меня сзади и потащили прочь. Я кричал и брыкался, но мои попытки высвободиться ни к чему не приводили. Из моей груди вырвался душераздирающий крик, который, к сожалению, ни на что не повлиял.

– Отпусти меня! Моя мама…

Дальше произошло то, что я запомнил на всю жизнь. Моя мама тянула ко мне руку, а языки пламени медленно ползли по ее коже, одежде и волосам. Буквально через секунду автомобиль озарило яркой вспышкой, и он с грохотом взорвался. Именно так я стал сиротой.

* * *

Я проснулся от того, что в дверь моей комнаты постучали. Мне очень не хотелось покидать теплую постель, но и позволить себе пропустить завтрак я не мог. Если ты пропускаешь завтрак, то тебя просто не допускают до обеда. Такие здесь правила. Как вы уже, наверное, догадались, сразу после смерти мамы меня отправили в обычный приют, где жили одни мальчишки. Я находился здесь уже несколько месяцев, но в мою комнату так никого и не подселили. Не скажу, что это сильно меня расстраивало. Я наслаждался свободой как только мог. В моем распоряжении находилась целая комната, а таким здесь мало кто мог похвастаться. Обычно в одной комнате жили от двух до четырех мальчишек. Видимо, мне повезло. Или не повезло. Все зависит от того, как на это посмотреть.

– Стивен, подъем! – я узнал хриплый голос сестры Дэниелс.

Сестра Дэниелс была одной из трех сестер-монахинь, управлявших нашим приютом. Именно она отвечала за то, чтобы мы всегда были под присмотром и с нами ничего не случилось. Некоторые ребята называли ее смотрительницей, и в чем-то они были правы. Особенностью сестры Дэниелс были ее строгий характер и хриплый голос, который пугал и местами даже настораживал. Сложно объяснить это чувство. Однажды я спросил у нее, почему она так хрипит, когда разговаривает. Сестра Дэниелс лишь посмотрела на меня с прищуром, нагнулась и произнесла следующее:

– Если ты и дальше будешь совать свой нос в чужие дела, то когда-нибудь тебе его точно откусят.

До сих пор помню, как она засмеялась. Ее смех был таким громким и злым, что я просто испугался, убежал от нее и спрятался за зданием приюта. Помню, как прижался к стене и громко заплакал. К моему удивлению, за мной тогда никто не побежал, чтобы успокоить. Наверное, именно тогда я впервые почувствовал холодное и всепоглощающее одиночество.

– Стивен Палмер, ты проснулся? – спросила меня сестра Дэниелс.

– Да, мэм, – тут же ответил я, поднимаясь с кровати.

– Хороший мальчик! Собирайся, сестра Барфилд уже приготовила завтрак.

У меня сильно заурчало в животе. Сестра это услышала, улыбнулась и сделала несколько жестов правой рукой, как бы подгоняя меня. Мне и правда хотелось есть, поэтому я тут же надел рубашку, натянул штаны, висевшие на спинке моего стула, и, схватив щетку, побежал чистить зубы. Как ни странно, в ванной никого не было, и я смог спокойно умыться, ни с кем не толкаясь.

– Завтрак уже начался, – крикнула мне сестра Дэниелс.

– Уже бегу! – ответил я и выскочил в коридор.

– И сбавьте скорость, молодой человек!

Я аккуратно пробежал мимо ребят из нашего приюта, поскольку боялся сбить кого-нибудь с ног. Самым сложным испытанием оказались братья-близнецы в колготках, которые медленно плелись посередине коридора. Я понятия не имел о том, как их зовут. По-моему, они предпочитали ни с кем не общаться и держались всегда в стороне от всех мероприятий приюта. Странные мальчишки, при взгляде на которых мне всегда становилось смешно. Когда я с трудом обогнал их и уже практически оказался в дверях столовой, кто-то поставил мне подножку, и я с криком упал на пол. За спиной я услышал жуткий, до боли знакомый смех.

Это был Эдди Брок.

Он поставил мне подножку и с огромным удовольствием смотрел на то, как я лечу на пол и разбиваю нос. Кстати, это довольно-таки больно, если вы вдруг этого не знали. Я терпеть не мог Эдди с моего первого дня в приюте. Как оказалось, это было взаимно. Он никогда не упускал возможности зажать меня где-нибудь в углу и хорошенько отметелить. Я несколько раз пытался дать ему сдачи, но он в разы превосходил меня в габаритах. Все дело в том, что он был толстым и смышленым парнем. Когда он понимал, что не сможет победить в драке, он падал на меня и давил своим весом, пока я не начинал хрипеть.

– Добегался, Палмер! – крикнул Эдди.

Все мальчишки засмеялись, и мне стало очень обидно. И не из-за того, что у меня из носа ручьем шла кровь. Просто Эдди Брок в очередной раз победил. От одной только мысли об этом мне хотелось расплакаться, но я держался изо всех сил. И, как оказалось, не зря.

– Опять ты тут устраиваешь представление! – крикнула сестра Барфилд и со всей силы схватила меня за ухо. – А ну вставай, негодник!