Аллея ловушек

– В ярости? – подсказал Артур. – Понимаю. Знать о существовании мира магии, не имея таланта, тяжело. Не чувствуешь себя по-настоящему его частью. Поэтому я очень часто злился на себя самого.

– Артур! – восхищённо вздохнула Чарли. – Ты такой храбрый!

Артур откашлялся:

– Но вы же тоже. Ну что, идём?

Элина колебалась:

– Но мы не члены семьи.

Артур подмигнул ей:

– Вообще-то Робин считает тебя умной. Неужели ты не понимаешь, что вы уже давно стали частью нашей семьи? И будь что будет.

Элина так расчувствовалась, что несколько секунд не могла вымолвить ни слова.

– Спасибо, Артур!

– Я не только храбрый, но ещё и чертовски чуткий. Это девчонок и привлекает! – самоуверенно сказал он.

– О да! – тихо пробормотала Чарли, тут же залившись краской смущения.

Всю ярость как ветром сдуло, и Элина улыбнулась.

– И не будем забывать: крутейший сельдерей на планете, – подначила она Артура.

– Не напоминай мне об этом! Это был самый ужасный момент в моей жизни! – Артур театрально схватился за сердце. – Поклянитесь никогда больше об этом не заговаривать!

– Клянёмся, – весело сказала Элина, а Чарли энергично закивала.

Они обе проследовали за Артуром к заднему входу дома Цукерхутов.

Как и ожидалось, все, кроме Руфуса, собрались в гостиной. Господин Цукерхут и его жена сидели в креслах рядом, Юна, Пенелопа и Робин – на диване. Настроение у всех было подавленное. Судя по всему, визит магистров вызвал лавину мыслей не только в голове у Элины. Таким притихшим она это безумное семейство магов ещё не видела.

– Смотрите-ка, кого я привёл! – нарушил тишину Артур.

Робин улыбнулся им. Юна с Пенелопой приветственно махнули рукой. Выражения лиц, с которым смотрели на них взрослые, Элина истолковать не могла. Ей нужно что-нибудь сказать? Как-никак они обе подслушивали их разговор с магистрами.

Но тут госпожа Цукерхут, встав, обняла её и Чарли.

– Не стоит волноваться, – сказала она. – Видимо, так и должно было случиться. Я очень рада, что вы в безопасности и магистры вас не заметили.

Элина, испытав огромное облегчение, обняла госпожу Цукерхут в ответ.

Та, ещё раз крепко прижав их к себе и отпустив, бросила строгий взгляд на собственных детей.

– Кроме того, наказать за подслушивание мне пришлось бы не только вас. Так что давайте просто забудем об этом.

– А теперь присаживайтесь, – сказал господин Цукерхут.

Элина с Чарли втиснулись на диван рядом с Робином.

– Давайте подумаем, как быть дальше, – сказала госпожа Цукерхут. – Впредь нам следует действовать гораздо осмотрительнее – во всех отношениях.

– Что теперь будет? – спросил Робин.

– Магистры сообщат нам, когда расследования по твоему пону завершатся, – ответил отец. – А до той поры нужно ждать. Сейчас от нас мало что зависит.

– А Мортимера магистры будут допрашивать? – подала голос Юна. – Судя по намёкам госпожи Боне, на Аллее горькой сладости кто-то использует аппарильо в преступных целях – и на Мортимера не могут не падать подозрения.

– Против него пока нет никаких улик, – заметил господин Цукерхут. – К тому же магистры, кажется, о нём высокого мнения.

– Вы же слышали, что я сказал госпоже Боне! – воскликнул Робин. – Есть улики или нет, но Мортимер что-то замышляет. Мы с Элиной и Чарли предполагаем, что ему что-то нужно от господина Шноттера.

– Может, он специально схалтурил с твоим поном, чтобы вам снова потребовалось отправиться с господином Шноттером на аллею, – сказала Юна.

– То есть Мортимер так подстраховался, – подхватила её идею Элина. – Возможно, он сразу понимал, что, несмотря на уговор, господин Шноттер не расскажет ему того, что он так хочет знать.

– В конце концов он не стал ждать нового визита господина Шноттера и похитил его, – заключила Чарли.

– А теперь успокойтесь, – сказала госпожа Цукерхут. – Даже если ваша теория звучит логично, это серьёзные обвинения.

Элина подумала о том, каким разъярённым и страшным может быть Мортимер. Нет, это не просто теория!

– Этот второй магистр, – осмелилась продолжить она, – у него фамилия Алдрич, как у Вивьен… и он даже защищал Мортимера. Может, он тоже с ними заодно?

– Дело в том, – начал господин Цукерхут, – что Эдвард Алдрич – отец Вивьен. Понимаю, вас это известие шокирует, но мы это знали. Он, конечно, не выносит нашу семью, но он один из магистров и верен договору Пико.

– Не понимаю, – сказала Пенелопа. – Вы что, знакомы с Алдричами?

– Значит, вы знали и Вивьен? – прибавил Робин.

Элину раздирали непонятные чувства. Тогда, в Музее конфетных искусств, госпожа Боне намекала на это.

– Сейчас это не имеет никакого значения, – уверенно сказала госпожа Цукерхут. – Нам нужно сосредоточиться на более важных вещах.

– Что? Нет! – запротестовал Робин.

– Скажите нам правду! – потребовал Артур.

– Что происходило в те времена? – хотела знать Юна.

– Почему вы больше ничего не рассказываете? – спросила Пенелопа.

Чарли с Элиной молчали. Они обе, не сговариваясь, придерживались единого мнения: вся эта история очень запутанная. И хотя Элину тоже так и подмывало расспросить об отношениях Цукерхутов с Алдричами, она понимала, что вмешиваться не стоит.