Аллея всех храбрецов

И тотчас, словно услышав свою фамилию, опять вошёл Воронихин.

– Вы уже привыкли к мысли, что надо выпускать? Найдите ТЗ, которое писали по MB.

– А нам, Виктор Палыч, согласно новому распоряжению, дела не выдают.

– Хорошо, я позвоню, чтобы выдали. Я говорил с ведущим. Он признаёт, что это непорядок. Он попробует сдвинуть сроки дня на два.

– Приступайте, товарищ Мокашов, – сказал Вадим, когда Воронихин вышел. – На мой взгляд, это дело пахнет премией.

– Не может быть, Вадим Палыч. – отозвался Мокашов. – Дайте честное слово.

– А знаешь, почём теперь честное слово?

Собственно, ни Вадима, ни Мокашова срочность ТЗ не испугала, хотя работы с ним было больше чем на два дня. Мокашова беспокоило, что он не посчитал расходы топлива на управление ТМК, которые тоже были в графике. Исходные данные непрерывно менялись, и нужно было сесть и аккуратно пересчитать. Конечно, лучше было бы пересчитать на ЭВМ. Но машина как всегда занята, да и некогда ждать. Но он может пересчитать на руках, по пересчётным формулам, хотя над ним посмеялись, когда он их выводил. Но для этого нужно только одно: время.

Теперь многое ему не казалось страшным, потому что он многое уже понимал. Он ходил на совещаниях и чаще молчал. А когда изредка подавал свой голос, его не замечали. И потом, днями спустя, Мокашов убеждался, что вопрос его, действительно, был не по существу и не учитывал всего многообразия тонких и малоизвестных причин. Это вызывало сложные чувства. Он восхищался Вадимом, его способностью находить тропинку в сложном их переплетении. Но по закону контрастов восхищение его часто оборачивалось самобичеванием.

В прежнюю жизнь он считал себя удачливым и ловким. Но теперь оказалось, всё не так. Другие оказывались более удачливыми и ловкими. Он убеждался в этом на каждом шагу. Только с Васей – Мешком сказок ему было легко и просто.

– Ловко вы подключились? – удивлялся Мешок сказок. Я вот сколько работаю, а объект не представляю до конца. Мешок сказок действительно виртуозно ускальзывал от объектовой работы, как и от подчинения вообще, но оставался на хорошем счету. Его связи и знания позволяли ему выполнять индивидуальные задания. Он как бы состоял чиновником по особым поручениям и то строил графики, о которых остальные не догадывались, то считал, связывался с институтами Академии Наук, давал им задания, решал частные задачи, но в объект не влезал.

– Вася, кончайте с «Узором» и подключайтесь, – говорил ему при встрече Мокашов.

– Простите, к чему? – спрашивал Мешок Сказок.

– Занимайтесь тяжёлым, межпланетным.

– А это ещё бабушка надвое сказала. Может, он не для нас.

– То есть? – удивлялся Мокашов.

– Это раньше мы были единственной стоящей фирмой, а теперь, масса желающих? И тема пойдёт, как на аукционе. А то, чем вы занимаетесь – предварительные проработки. Затем в красивом и большом здании соберутся заинтересованные лица, позовут всех главных конструкторов, объяснят им, самым культурным образом, хотя они знают наперёд лучше всех, и спросят: какие будут сроки и мнения? А тем известно на собственной шкуре, что слово не воробей. «Два года на разработку…» «Нам год».

И вот находится шустрик: «Достаточно пяти месяцев». Все пасс, отступаются. Тема его. Мало того, он ещё от себя вернувшись по вертушке звонит: «Так, мол, и так. Мы тут посоветовались с народом, посовещались, считаем, уложимся в четыре с половиною месяца». «Очень хорошо. Приступайте». А удачная комбинация всего лишь на том и построена, что в замах у шустрика – сын премьера и генерального секретаря.

Потом он три года с умом делает. Сначала пилотный образец, затем модификации. Конечно, и для него не всё просто и достаётся по ушам. Но что поделаешь? Дело-то нужное и у него теперь опыт. Ждут. Конечно же, я утрирую, но что-то похожее. Правда, если ввяжется наш Главный, он их выведет на чистую воду. Только я не уверен, что он крепко возьмётся. Очередные пилотируемые на носу.

– Выходит, не желаете?

– Нет, – отвечал Мешок Сказок. – По мне уж лучше заниматься философией или разводить, такие нелепые цветы, как канны. Тяжёлый, межпланетный, – ворчал он себе под нос, – не слишком ли он тяжёл, чтобы в обозримое время оторваться от Земли?

Говоря это, он и не подозревал, какую сумятицу заронял он своими ответами в неокрепшей голове Мокашова. Его тайные планы получили уже предварительное завершение. С датчиком и с программой, хотя и понервировало. Вот-вот отправится в удачный полёт АМС. Тогда и на нашей улице наступит праздник. А там проектирование, и повиснут в конце концов в точках Лагранжа сигнальные буи. Будет общий прогноз всему на Земле. Заработает корпорация «Космический прогноз»…А с остальным можно и подождать…

Сегодня его не покидало ощущение, что всё наладится. С утра Мокашов сел за свой розовый однотумбовый стол с твёрдым намерением выкроить время на расчёт топлива на управление. «Сейчас все носятся с ТЗ, – размышлял он, – а когда дойдёт очередь до весов, закричат: у вас веса не посчитаны? И не примут его аргументы всерьёз».

Но только он разложил начатые листки, неслышной походкой вошёл Воронихин, спросил: