Аллигент

Я достаю флакон с сывороткой памяти из своего кармана. Я знаю, что один флакон сможет стереть большую часть моей жизни, тем не менее она нацелена на воспоминания, а не на факты. Я все еще буду уметь писать, говорить, смогу собрать компьютер, потому что эта информация хранится в других частях моего мозга. И я не хочу помнить ничего другого.

Эксперимент окончен. Джоанна успешно провела переговоры с правительством, начальством Дэвида, чтобы бывшим членам фракций разрешили остаться в городе, при условии, что они самодостаточны, будут подчинятся государственной власти, и позволят людям снаружи, прийти и присоединиться к ним, делая Чикаго просто другой столичной областью, как Милуоки. Бюро, отвечавшее за эксперимент, теперь будет следить за порядком в городских пределах Чикаго.

Это будет единственная столичная область в стране управляемая людьми, которые не верят в генетическую поврежденность. Своего рода рай. Мэттью говорил нам, что он надеется, что люди из периферии понемногу переберутся и заполнять пустое пространство, и найдут здесь более обеспеченную жизнь нежели та которая у них была.

Все, чего я хочу это стать кем-то новым. В данном случае, Тобиасом Джонсоном, сыном Эвелин Джонсон. Тобиас Джонсон может прожить скучную и пустую жизнь, но он по-

крайней мере полноценная личность, не этот фрагмент человека коим являюсь я, слишком поврежденный болью, чтобы стать кем-то полезным.

- Мэттью сказал мне, что ты украл немного сыворотки памяти и грузовик, произносит голос в конце коридора. Это Кристина.

- Должна сказать, что не поверила ему на самом деле.

Я должно быть не слышал, как она зашла в дом. Даже ее голос звучит будто исходит сквозь воду до моих ушей, и мне нужно несколько секунд понять то, о чем она говорит.

Когда я осознал, то поворачиваюсь к ней и говорю.

- Тогда почему ты пришла, если не поверила ему?

- На всякий случай, отвечает она, начиная приближаться ко мне.

- Кроме того, я хотела еще раз увидеть город, прежде чем все изменится. Дай мне флакон, Тобиас.

- Нет, я сжимаю его пальцами, чтобы защитить от нее.

- Это мое решение, не твое.

Ее темные глаза расширяются, а ее лицо светится на солнце. Что заставляет каждый ее тонкий, темный волосок излучать оранжевый свет будто в огне.

- Это не твое решение, говорит она. - Это решение труса, в тебе много чего намешано, Четыре, но ты не трус. Никогда им не был.

- Возможно, сейчас я и есть трус, отвечаю я пассивно. - Все меняется. Меня все устраивает.

- Нет, ты не трус.

Я чувствую себя таким истощенным, что единственное, что я делаю, это закатываю глаза.

- Ты не можешь стать тем кого бы она ненавидела, говорит Кристина, на этот раз спокойно. - И она бы точно возненавидела.

Внутри меня начала нарастать ярость, мощная и живая, и приглушенное ощущение вокруг моих ушей ушло, позволяя даже этой тихой улице Отречения звучать громко. Меня трясет от всего этого.

- Замолчи! Я кричу. - Замолчи! Ты понятия не имеешь чтобы она возненавидела, ты ее не знала, ты....

- Я знаю достаточно! говорит она неожиданно. - Я знаю она бы не хотела, чтобы ты стирал ее из своих воспоминаний, словно она вообще не существовала для тебя!

Я бросаюсь на нее, пришпиливая ее плечи к стене и наклоняюсь ближе к ее лицу.

- Если ты снова осмелишься советовать мне, говорю я, - То я.....

- То ты что?, Кристина жестко отталкивает меня. - Причинишь мне боль? Ты знаешь, есть такое слово, для больших и сильных мужчин нападающих на женщин, и это слово трус.

Я помню крики моего отца заполняющие дом, и его руку вокруг горла мамы, швыряющего ее в стены и двери. Я помню, как наблюдал из-за своей двери, моя рука обвивалась вокруг дверного проема. И я помню как слышал тихие всхлипывания через дверь ее спальни, как она закрывала ее чтобы я не вошел.

Я отхожу назад и бросаюсь на стену, позволяя телу удариться об нее.

- Я сожалею, говорю я.

- Я знаю, отвечает она.

Мы стоим не подвижно несколько секунд, просто смотрим друг на друга. Я помню, как ненавидел ее, когда увидел впервые, потому, что она была Искренней, потому, что слова просто вытекали из ее рта, неудержимо, беспечно. Но со временем она продемонстрировала ту, кем является на самом деле, умеющим прощать другом, преданной правде, достаточно храброй чтобы действовать. Ничего не могу поделать, но сейчас она мне нравиться, не могу не заметить того, что в ней видела Трис.

- Я знаю каково это, хотеть все забыть, говорит она. - Я также знаю каково это чувствовать, как тот кого ты любишь, убит без всякой причины, и хотеть обменять все свои воспоминания о нем на всего лишь миг умиротворения.

Она обвивает рукой мою руку в которой заключен флакон.

- Я не знала Уилла достаточно долго, говорит она, - но он изменил мою жизнь. Он изменил меня. И я знаю, что Трис изменила тебя еще больше.

Жесткое выражение, которое было на ее лице исчезло, и она слегка коснулась моих плечей.

- Человек, которым ты стал рядом с ней, достоин жить, говорит она. - Если ты выпьешь сыворотку, ты никогда не сможешь найти путь к нему.