Аллира

– Жених? – негромко присвистнули стражи, а потом один из них со смешком добавил: – Ну и влипла ты, дева… А если он не расколдуется?

– Все равно не брошу, – так же спокойно ответила я, после чего Ширра благодарно заурчал, а Старг озадаченно почесал в затылке.

– Ну раз такое дело… проходите. Что с вас взять? Любовь есть любовь. Эй, там, внизу! Открывайте! Тут свои! Только Леха первым пускайте, а то помню я, как он в прошлый раз от нетерпения нам одну створку снес!

Лех в который уже раз за вечер скривился (видать, достали его с этими воротами), а я с неимоверным облегчением услышала громыхание невидимых засовов и звон цепей по ту сторону стены. Тяжелые створки натужно заскрипели, дрогнули и начали неохотно открываться. Одновременно с этим загрохотала спешно понимаемая решетка. Наконец проход оказался полностью открыт и нам позволили войти в святая святых.

Ничего неожиданного внутри форта не оказалось: обычные дома, обычные улицы. Фонарей, конечно, вдоль дороги горело непривычно много, но для военного городка такое расточительство – жизненная необходимость. Нежить, как известно, не любит света, поэтому факелы, лампы и магические светильники являлись одним из элементов обороны.

Что еще мне бросилось в глаза?

Пожалуй, народу для темного времени суток здесь оказалось многовато, причем подавляющее большинство – мужчины. Поджарые, как муравьи, суровые, закаленные. И все вооруженные до зубов.

А еще меня поразило то, что Лех, показав подорожную какому-то усатому громиле на входе, вошел в форт и буквально за первым же углом завел нас в первый попавшийся, ничем не примечательный с виду дом. Ни у кого не спросил, ни с кем не согласовал. Просто толкнул ногой дверь и зашел, будто имел на это какое-то право. А чуть позже, словно только и ждали сигнала, из соседнего дома примчались расторопные мальцы, таща в руках корзины со снедью. Эти же мальчишки, пока мы расседлывали коней, торопливо прибрали внутри, вымыли полы, пробежались по комнатам, застилая постели свежим бельем. Проворно натаскали горячей воды в три огромные бадьи. Повесили рядом пушистые полотенца и так же шустро умчались. Вернее, умчались не все – один из пацанов остался с нами и с готовностью вызвался помочь во всем, что мы только могли бы пожелать.

При виде таких странностей я с недоумением обернулась к эльфам.

– Так принято, – с улыбкой пояснил Шиалл. – В форте всегда есть пустующие дома, специально для тех, кто вернулся с рейда. Правда, обычно их приходится делить с кем-то еще, чаще дом делят между собой два-три гнотта сразу, но для нас с братом в Торроте делают исключение, поэтому этот дом пустует всегда. А касательно парнишек тоже все просто: о нас еще от ворот послали предупредить и все приготовить, так что не удивляйся. Здесь так заведено: любой вернувшийся гнотт в первые сутки обеспечивают всем необходимым за счет казны.

– А кто за все это отвечает?

– Командир форта, конечно. На то он тут и поставлен, чтобы порядок блюсти.

– Хочешь сказать, что любой из патруля, заходя в любой из фортов, может быть уверен, что его накормят, напоят и выделят место для ночевки? И все это за счет казны?

– Именно.

– Ну надо же… такие деньжищи во все это вложены, что аж оторопь берет. Даже королевская гвардия о таких условиях не мечтает. А уж сколько чиновников глотки бы друг другу перегрызли, лишь бы хоть на денек оказаться у такого вкусного пирога…

– Воровать у своих же им никто не позволит, – усмехнулся эльф. – Да большинство и сами не рискнут, поскольку в Приграничье наказание за воровство не отрубленная рука и не позорное клеймо, как в столице, а волчья яма и быстрая казнь, во время которой никто за тебя не заступится. Чтобы ты знала, за казнокрадство здесь разрешено вешать без суда и следствия.

– Жуть какая. Хоть любимую работу бросай и уходи в монахи.

– В монахи тоже можно, – не понял моего беспокойства Шиалл. – И храм тут тоже имеется. Торговать тоже не возбраняется, но учти – цены задирать не дадут: разоришься на одних только процентах, потому что спрос за каждую накинутую сверх установленной квоты монетку будет таким, что все до исподнего с себя продашь, а и тогда не расплатишься. По этой же причине в Приграничье – самые низкие цены. И поэтому же тут выгоднее всего закупаться для продажи в той же столице. Думаешь, зря Брегол в последние годы так зачастил в Кроголин?

– Ничего не думаю, но полагаю, он своего не упустит.

– Он даже подумывал здесь лавку открыть. Но Лех отговорил: не хочет проблем с начальством. У начальника форта после той истории с воротами и так на него зуб заточен.

– Что ж так? – не сдержала я улыбку. – Все убытки вспоминает?

– А то. Покрывать-то их ремонт за счет казенных денег пришлось, а Леху за спасение города еще и премию выписывать, чего начальство, как ты понимаешь, делать не любит.

– То есть Лех на этом еще и заработал?

– Причем немало, – подтвердил эльф. – Поэтому-то его тут уважают, но при этом очень не любят.