Альма. Неотразимая

– А вдруг Амелия Бассак ничего не знает? – спрашивает Жозеф. – К тому же с чего бы ей доверять перевозку Крюкану?

– Неизвестно, – говорит Люк.

– Этот груз – должно быть, ящики с бельём, которые я обнаружил под койкой у капитана, в его каюте. За переход я проверил каждый закоулок на судне.

– Нужно осмотреть сундуки.

Небо заволакивает с моря: тучи всё сгущаются.

– В любом случае, – прибавляет Люк, – никто не умирает просто так в рождественскую ночь, когда четыре с половиной тонны его золота гуляют где-то по свету.

Появляется Луи Крюкан с лошадью. Взгляд у него всё такой же безумный.

– А что мадемуазель Бассак? – спрашивает он у Люка.

– Она приедет дня через три, если бог приведёт.

– Бог ты мой! – стонет Крюкан.

– Да-да, – улыбается Люк де Лерн. – Всё верно. Бог, и никто иной.

10 Все сокровища

Люк улыбался напрасно. Амелия Бассак вовсе не в трёх днях пути. Её карета остановилась у речки всего в нескольких льё. Лошади щиплют мелкую сочную травку у самой воды.

Амелия прошлась немного вдоль берега. Совсем тихо. Вечереет. Она смотрит на бегущую между скалистых стен воду. На дне этого жёлоба уже сумрачно, но, если поднять взгляд, небо ещё светлое.

Повозка, нагруженная дорожными сундуками и необычными пассажирами, выехала из Кап-Франсе вечером в воскресенье, по самой короткой западной дороге. Четырёх волов сразу же заменили невысокими лошадьми, которые чудесно умеют проходить через перекаты на бурной речке. Кое-где они встречали солдат или рабов, которые стёсывали скалы, чтобы расширить дорогу. Путники почти не делали остановок. Амелия садилась вместо кучера, чтобы дать ему немного поспать.

Последний участок пути от Леогана до Жакмеля дорога то и дело переходит с одного берега Большой Реки на другой – смотря где вода отступает от скал. Это может показаться кошмаром, но на самом деле такой союз воды с дорогой в тени гор – самая мирная часть путешествия. Мостов нет вовсе. Когда надо перебраться через реку, колёса повозки уходят в воду по ступицу. Слышен плеск и глухой шорох камней на дне.

Амелия возвращается. Останавливается у скалы.

Отсюда видно женщину, присевшую у самой воды. Она полощет в реке кусок хлопка – оторванную полу рубахи. К спине у неё подвязан крохотный ребёнок. Наверняка она заметила, что Амелия наблюдает за ней, но её чёрные глаза продолжают смотреть на пенящуюся между пальцев воду.

Белый паренёк, от силы лет двадцати, сидит на берегу и тоже наблюдает за женщиной. Амелия наугад выбрала его из толпы во дворе трактира «У Милой Хозяйки», чтобы он оттащил тело раненого великана. Он бывший моряк, из Ла-Рошели. Она наняла его кучером на эту поездку. И, может, оставит у себя в «Красных землях». Его фамилия точно описывает, кто он есть. Простак.

Амелия возвращается к повозке. Мадам де Ло не сдвинулась с места. Она сидит на передней скамье, ровно там, куда её усадили при отъезде несколько дней назад.

– Пора трогаться, – говорит она, завидев Амелию.

– Да. Скоро стемнеет.

Простак встаёт. Из-под его ног в реку сбегают камешки.

Мадам де Ло старается не терять лица. Она никогда не призналась бы, но уже жалеет о том, что здесь оказалась. Она вцепилась в дорожный несессер, который покоится у неё на коленях, напоминая рыжего пёсика. Она с беспокойством посматривает на лежащее между дорожных сундуков позади огромное тело.

Глаза у великана открыты. С каждым днём он всё меньше чувствует свои раны. Обе затягиваются – так крабы зарываются в песок, не оставляя следа. Что за колдовство? Как-никак, две пистолетные пули. Он удивлён, что вообще остался жив.

Женщина с ребёнком вернулась от реки. И снова устроилась между дорожными сундуками и спинкой пианино, рядом с великаном. Она вешает мокрую ткань сушиться, чтобы позже сделать ему перевязку. Над ними будто навес. Великан смотрит на неё. «Вот откуда колдовство», – думает он. Всё дело в этой женщине с крохотной новорождённой дочкой, рядом с которой его, умирающего, бросили в конюшне «У Милой Хозяйки».

Сидящая подле него Нао знает, что воскресение великана – не её заслуга. Она отвязывает со спины дочь и берёт её на руки. Всё благодаря этому младенцу. Маленькой девочке, уже несущей в себе одну из пяти мет памяти око: целительство.

Повозка трогается. Амелия сидит рядом с гувернанткой. Простак забрался на место кучера.

– Вам не кажется, что нас всюду преследуют колибри? – спрашивает мадам де Ло как в лихорадке.

– О чём это вы? – смеётся Амелия. – Не беспокойтесь. Мы уже почти на месте.

Поклажа громыхает за их спинами, лошади измотаны, но они въедут в поместье Бассаков ещё до конца ночи.

* * *

В «Красных землях» дождь льёт потоком. Альма пробирается в темноте вдоль дощатой стены. До сих пор её защищал откос крыши. Но, чтобы добраться, куда ей нужно, придётся пробежать под открытым небом шагов двести. Она собирается с духом.

Люк, Жозеф и Альма прибыли с управляющим Крюканом по темноте и почти ничего в имении не разглядели. Обширная, идущая под уклон плантация у подножия горы в россыпи мокрых огоньков, хижин и человеческих теней, которые снуют и суетятся под дождём.

Поместье «Красные земли».