Альма. Неотразимая

Песнопения словно следуют за ними. Процессия обходит церковь по улице. Черепица выскальзывает из-под ноги Альмы, катится и застревает чуть ниже. Она отвлеклась на секунду – но этого хватило. Красный воришка исчез. Альма ещё немного проходит вперёд и замирает. Она на самом краю фронтона. Ещё шаг – и она упадёт. Куда подевался вор?

Тень мелькнула слева. Альма перескакивает на идущий над порталом карниз. Она пробует ухватить дьяволёнка, когда тот прыгает снова. В пальцах остался клок красной ткани. А мальчишка исчез. Альма тяжело дышит. Письмо ускользнуло. Медленно, прижимаясь спиной к камням, чтобы не упасть, она продвигается вбок.

И слышит за колонной, которой кончается карниз, тихий мокрый всхлип. Она осторожно огибает колонну.

Мальчишка здесь, сидит, закрыв лицо руками. Ему лет восемь. Воришка в красном платье плачет.

Альме бы наброситься на него, отобрать письмо – единственную её надежду, – но она стоит и молчит. Смотрит, смущаясь, что застала его в слезах.

– Ты мне стихарь порвала, – хнычет он.

– Чего?

– Стихарь! Падре меня убьёт.

Он бранит её. Альма опускает глаза.

Толпа теперь прямо под ними, медленно втекает в собор. Альма всё ещё сжимает в руке красный лоскуток.

– Ну а сам ты, конечно, ничего не делал?

– На, забирай, мне плевать.

Он роется в карманах и протягивает ей кожаный конверт.

Альма берёт его и осторожно прячет за пояс. Потом опускается рядом, в ту же позу. Они молча сидят, а собор не спеша заглатывает процессию.

Мальчик, шмыгая носом, спрашивает:

– Ты парень или девушка?

– Не твоё дело.

– Знаю, ты девушка.

– Ну а ты?

Он смотрит на своё платье.

– Я министрант.

– Это как?

– Я участвую в службе. Но падре меня убьёт.

Альма ничего не понимает. Только слышит в его голосе отчаяние.

– Я могу помочь зашить, если хочешь.

– Как?

– Я умею делать иглы из мелких птичьих костей.

– А?..

Мальчишка недоверчиво поднял голову. Глаза у него красные, несколько молочных зубов выпали. Не очень-то грозный вид для вора.

– Ещё я ногу подвернул, – жалуется он.

– Я помогу. Но только если ты мне кое-что скажешь…

Он ждёт.

– Ты знаешь «Эль-принсипе-дель-какао»? – говорит Альма.

– Почему ты спрашиваешь?

Альма не отвечает. Так она и думала. Всё это пустая бессмыслица. Она злится на себя, что не расспросила тогда Люка де Лерна.

– Так ты никому не скажешь, что я хотел тебя обокрасть? – спрашивает мальчик.

Альма вздыхает. Кому ей говорить? Своей лошади?

Внизу голоса поющих смешались с эхом сводов. Всё слилось в общий гул.

– El principe del cacao, – повторяет мальчик, вставая. – Пойдём. Только не падай. Тут опасно.

Балансируя на карнизе, он протягивает ей руку, маленький воришка.

14 El principe del cacao

Альма находит лошадь на паперти перед дверьми собора. Лошадь зашла в него вместе с толпой, очарованная общим благоговением и песнопениями, но потом, когда стала лакать святую воду, её выставили.

Альма помогает мальчику взобраться в седло. Он подбирает платье, берётся за луку. Сама она идёт рядом, давая ему вести.

На реке Осама, на краю города Санто-Доминго, стоит полуразрушенный дом. Ни полов, ни крыши не осталось. Среди кустов и развалин бродят волы, несколько банановых деревьев защищены от их прожорливости решётками из бамбука.

Альма привязывает лошадь на улице над рекой, напротив северной городской стены. Ссаживает мальчика. Он убегает вперёд. Уже и забыл, что хромает. Они проходят под уцелевшей галереей и оказываются в кладовой, озаряемой свечами в трёх больших подсвечниках. Здесь стоят рядами бочки в несколько ярусов.

– Что ты здесь забыл, малыш? – спрашивает непонятно откуда идущий голос. – Тебя из церкви за мной прислали?

– Нет, – говорит мальчик в красном министрантском платье.

– Я им оплачиваю свечи с цветами, – продолжает голос, – и новые одежды для Богоматери. Так что могу не ходить по их церквям.

– Кое-кто хочет поговорить с вами, – отвечает мальчик.

К ним выходит мужчина. На нём рубаха и белые кальсоны. Он собирался спать. На вид ему лет сорок. Он глядит на Альму. Кожа у него сильно светлее, густые, почти рыжие волосы переходят в усы.

Альма достаёт письмо, сложенное вчетверо.

Мальчик берёт его и передаёт мужчине, тот подходит с ним поближе к свету. Первым делом он смотрит на подпись и улыбается.

Взгляд скользит по листку вверх. Он медленно перечитывает письмо дважды, разглядывает Альму издали.

– Тебе надо в Луизиану, так?

Она говорит наизусть:

– «Братья», Новый Орлеан, Луизиана.

Мужчина подходит.

– Кого ты ищешь? Возлюбленного?

Голос у него мягкий.

– Я ищу младшего брата.

– А меня ты как нашла?

– Я привёл, – гордо говорит церковный мальчик. – Она сказала: el principe del cacao. Я и привёл её к вам.

Так Сантьяго Кортеса зовёт весь город Санто-Доминго. El principe del cacao. «Принц какао». Уже многие годы каждый боб какао на испанской части острова проходит через его руки.

– Как тебя зовут?

– Пелойо.

Мальчик-министрант ответил с готовностью, хотя спрашивали не его.

– А тебя?

– Альма.

– Кое-чего твой старый пират не знает, – говорит Кортес. – Я теперь принц без царства, Альма.

Он возвращает ей письмо.