Альма. Неотразимая

Плотник остановился на миг. Обернулся к ним, держа на весу топор. Рядом с ним горит факел, воткнутый в крамбол – короткий брус, на который вешают якорь. Глаза Пуссена в его свете блестят, как и капли пота на лбу.

Он уже готов снова взяться за работу, но Кук вдруг окликает его:

– Постойте! Позвольте я спрошу у господина Ангелика, не хочет ли он нанести решающий удар.

Предложение абсурдное. Ангелик не знает, что и сказать.

– Вы всё-таки представитель семьи, – настаивает Кук.

– Это совсем не обязательно. Я не уверен, что смогу…

– Ну что вы! Мы вам покажем, что делать. Правда, Пуссен? Вы ведь поможете господину Ангелику?

Кук осторожно ссаживает кота на палубу. Потом бежит к гальюну, перескакивает через обломки заграждения и протягивает Пуссену руку.

Его живость, почти веселье, ослабляют бдительность Пуссена. Он снова видит перед собой добродушного кока, которого знал на пути к Африке. Кук берётся за топор: Пуссен ему не мешает. Кук тянет топор на себя.

Рука Пуссена ещё секунду не отпускает, будто ремесленный инстинкт подсказывает ей, что будет дальше. Но, когда Пуссен поднял глаза, топор уже прочертил в воздухе полукруг: он над ним. Кук расколет его надвое, как полено.

Сил увернуться уже нет. Пуссен валится на спину. Топор вонзается между его ног. И раскалывает последний сучок. Фигура с треском отделяется от судна. Метром ниже она подскакивает на верёвках.

Вцепившись в неё, Пуссен повисает в воздухе.

Кук в ярости поднимается на ноги. Топор канул в море. Он кричит стоящему позади Ангелику:

– Ружьё! Найдите моё ружьё, оно в большой каюте!

Ангелик убегает.

Кук на самом носу. Он видит, как Пуссен подтягивается на руках, стараясь дотянуться до тросов. Фигура качается в темноте. Плотник взбирается Амелии на плечи. Ему удаётся ухватиться за торчащую над ним мачту. Руки перехватываются ближе к судну. На том конце его поджидает Кук, лицо у него снова спокойное. В руке – вырванная из ограждения перекладина. Подобравшись ближе, но так, чтобы не попасть под удар, Пуссен начинает раскачиваться. Слышно, как он рычит в ночи. Наконец он выпускает бушприт и в ярости бросается на Габриэля Кука.

Они катаются по полуразрушенному гальюну, маленькой площадке, ещё держащейся на носу корабля. Дерутся, каждую секунду рискуя свалиться за борт. Кук придавил Пуссена. Замахивается своей деревяшкой. Пуссен хватает его за запястье. Он чувствует вонь от решётчатого настила, там, где в море было отхожее место. Силы у него кончаются.

Вдруг Пуссен закатывает глаза. Он не заметил, как зубы Кука сомкнулись на запястье: теперь они впились до крови. Взвыв от боли, плотник выпускает руку Кука. На него обрушивается удар.

Кук медленно встаёт. Он смотрит на Пуссена, лежащего без сознания у его ног, на самом краю. Вот и всё. Ещё немного, и кончено. Он потягивается. Спокойно глядит, как качается носовая фигура. И наконец оборачивается.

Ангелик стоит на баке, с ружьём наизготовку, и целится в него.

Слова возвращаются к Куку не сразу. Он пытается улыбнуться. Кот Геракл подходит и трётся о его ноги.

– Вы не сможете выстрелить, – говорит он. – Побоитесь расстроить кота.

Он поднимает Геракла, нежно мурлычет, глядя ему в морду, и медленно идёт к Ангелику, продолжая говорить:

– Вы, Ангелик, совершаете большую ошибку. Однажды вас будет ждать сюрприз, и тогда вы обо мне вспомните.

– Замрите, Кук!

– Вы и сами знаете, что не выстрелите. Ох, как вы будете жалеть. Я не сказал вам кое о чём. Я солгал.

Кук подходит ещё ближе.

– Я солгал вам, Ангелик.

Рука Кука тянется к стволу. Сейчас он его схватит. Резким движением Ангелик разворачивает ружьё и оглушает его прикладом. Секунду Кук ещё качается на ногах. Потом падает. Его тело ложится рядом с телом Пуссена.

Жан Ангелик стоит не двигаясь. Он ждёт, пока руки перестанут дрожать. Смотрит на лицо Амелии в ночи. Вдыхает поглубже. Да, он слабак, у него не хватило сил выстрелить, но есть и другие способы избавиться от них двоих.

Он тут же берётся за дело. По одному перетаскивает тела на бак, отгоняя кота ногой. Иногда те, кого он волочит сантиметр за сантиметром, постанывают, не приходя в сознание.

Затем он вытряхивает из двух больших джутовых мешков Пуссена его инструменты. С большим трудом ему удаётся запихнуть в каждый по телу, перевязав горловины пеньковым шнуром.

Жан Ангелик выбился из сил. Он понимает, что оба они вот-вот очнутся. Он и сам боится очнуться от этого кошмара и отступить. Так что он поскорее перекатывает оба мешка ближе к борту. Заграждения здесь уже нет. Вот оно – море. Толкнуть ногой, и они туда упадут. Даже не будут мучиться. Вода высокая. Они утонут быстро. Как бы то ни было, он лишь завершает задуманное. Делить это золото с кем-либо в его планы не входило…

Ангелик собирается с силами на краю бездны, как вдруг перед ним вспыхивают два мощных, точно маяк, фонаря.

Он замирает от слепящего света. Прикрывает рукой глаза. Свет идёт снизу, с моря. Две лодки одновременно открыли створки фонарей, будто не хотели, чтобы их заметили прежде.