Альма. Неотразимая

– Вам повезло: я в хорошем расположении духа.

Трое рыбаков вновь приступают к манёврам. Лёгкий бриз надувает залатанные паруса. Воды у отмели Мазербэнк между островом Уайт и побережьем Англии – идеальная якорная стоянка для кораблей из Саутгемптона и Портсмута, пока они ждут отправления или находятся в карантине. Именно здесь собрались одиннадцать плавучих тюрем в ожидании приказа поднимать якорь. Но ещё ближе к дикому побережью острова Уайт несколько затонувших кораблей образуют своеобразное кладбище.

Лодка скользит к нему.

Кларксон рассматривает обломки одного судна в небольшой театральный монокуляр. Пока они приближаются, темнеет.

– Детишки любят помечтать, глядя на затонувшие корабли, – ворчит, наблюдая за ним, журналист. – Но пора бы уже повзрослеть.

Томас Кларксон его не слушает. Он изучает неумолимо приближающееся судно. Ни одна из трёх мачт не уцелела, однако покрытый водорослями корпус как будто в отличном состоянии. Но главное, позади грот-мачты видны следы от поперечин и вырванных гвоздей. То, что осталось от загородки. Когда-то это судно перевозило рабов. Томас уверен. Он начинает пересчитывать люки на нижнюю палубу.

Толчок роняет его на спину. Он едва успевает подхватить свой блокнот. Уильям Коул вскрикивает, как чайка. Начался отлив. Так они засядут на отмели.

– Ну хватит, – говорит Коул, – возвращаемся в порт. Во что вы только нас втянули, молодой человек.

Рыбаки хранят спокойствие. Лодка снова скребёт по дну, но вовремя вырывается и берёт курс на канал, ведущий в Портсмутскую бухту.

Томас Кларксон смотрит назад, на удаляющийся остов корабля. В кружке своей миниатюрной подзорной трубы он успевает прочесть название на корме. Оно на французском: «Желанная». А над надписью, в окне большой каюты, ему как будто почудился призрак.

Померещилось? Или всему виной та неотвязная мысль, которая два года не даёт ему спать спокойно? Ему показалось, что он видел лицо темнокожего мужчины, который стоял, глядя на него прямо из судна «Желанная».

16 Змеи

Томасу Кларксону не привиделось.

В задней каюте «Желанной» действительно был темнокожий мужчина.

– Они уходят, – сказал он, опуская ружьё.

Пол здесь перестелили, чтобы можно было стоять прямо, хотя корабль и лежит на песке. Мужчина говорит по-французски, но с сильным английским акцентом. Это Габриэль Кук, бывший кок с «Нежной Амелии».

– Вы бы правда выстрелили? – спрашивает голос рядом.

– Это, похоже, безобидные рыбаки, но я опасаюсь местных бандитов. В своё время я близко с ними познакомился. Вы видели их, когда они приходили сюда скупать ваш груз.

– Страшные люди.

– Однако вы, кажется, не жаловались. В отличие от ваших богатеньких клиентов, эти платят наличными. Отверженным в кредит не отпускают. Так что для ваших дел они – то что надо.

Кук смотрит, как сгущается темнота.

– Однако теперь, зная, что продавать на борту больше нечего, мои старые приятели догадываются, что денег здесь скопилось немало. Поэтому я и остерегаюсь всех, кто тут шатается.

– Нужно уходить, – говорит голос за его спиной.

– Здесь все всё узнают быстро, – продолжает Кук. – В те годы, когда я сидел в одной из порчестерских тюрем в глубине этого залива, я знавал человека, который захватывал корабли, отдавая приказы из своей темницы.

– Кук, вы меня тревожите.

– Или, к примеру, я могу сообщить вам, что из этой флотилии, которая завтра поднимет якорь, сбежали двое заключённых.

Он показывает на большие суда в окне каюты.

– Откуда вы знаете?

– Последний вчерашний посетитель поделился. Видите: даже капитаны тех кораблей ещё не в курсе, а я уже всё знаю, господин Ангелик.

Вдруг под их ногами что-то громко колотит о днище.

Жан Ангелик зажигает фонарь.

– Что это? – спрашивает он.

– Плотник в трюме, – отвечает Габриэль Кук.

– Что он там делает?

– То, о чём мы последние пару недель его и просим: превращает корабль в обломки.

В самой глубине судна главный плотник Жак Пуссен стоит на киле и заканчивает рубить дубовую балку, которую девять месяцев назад сам же ставил в порту Лиссабона, чтобы не укатывались бочки. Всего за пару недель он сумел сделать то, чего время добивается обычно за два-три десятилетия: превратить безупречное судно в развалины.

Всё началось во время перехода между Сан-Доминго и Францией. Одним апрельским утром Вожеланд, которому Гардель доверил вести корабль к Ла-Рошели, исчез прямо в море, примерно на долготе Азорских островов. Решили, что он упал за борт. Хотя погода была великолепная, ветер без шквалов. Не лучшие условия для несчастного случая.

Согласно установленному ещё до отплытия из Кап-Франсе порядку командования, старпомом Вожеланда стал Габриэль Кук: прежде он был коком, но получил повышение после того, как проявил себя в засаде у острова Закхея. Кук не пытался разобраться в том, что случилось с Вожеландом. Он попросил прочесть по нему молитву единственного матроса, который знал хоть какую-то, и опустил несколько монет в ящик, куда собирали деньги для его семьи. А затем возглавил судно.