Альманах «Крылья». Взмах одиннадцатый

Но все-таки главным побудительным мотивом для моей повторной попытки поступления в институт было все-таки какое-то чувство вины перед Тарасом Михайловичем: его доверия я еще не оправдал. На следующий год я снова отобрал стихи и отправил на творческий конкурс. И удача снова улыбнулась мне. Я конкурс прошел, и сразу узнал, что попал в семинар известного советского поэта Роберта Ивановича Рождественского. Проучившись положенное время, в 1976 году я окончил Литературный институт, правда уже в семинаре талантливого русского поэта и прозаика Владимира Дмитриевича Цыбина. Но это уже тема для другого разговора.

А коль в своем экскурсе в историю я коснулся драматургии, то будет не лишним вспомнить, что Тарас Михайлович Рыбас был прекрасным сценаристом и драматургом. В свое время мне довелось побывать на спектакле луганского русского драматического театра по пьесе Рыбаса «Живая цепь», посвященному событиям обороны Луганска от белогвардейцев и легендарной «живой цепи», по которой из рук в руки передавалось оружие, боеприпасы, продовольствие защитникам города.

В связи с этим хочу рассказать еще один эпизод из моей жизни, связанный с этим спектаклем. Произошло это уже после смерти Тараса Михайловича. Областное радио, где я работал редактором промышленных передач, переезжало с улицы Ленина в новый Дом радио на улицуДемехина. И вдруг в одном из старых столов, предназначенных на слом, я обнаружил второй экземпляр этой самой пьесы, с подписью редактора музыкальных передач Анатолия Михайловича Пащенко, штампом цензуры, разрешающей выход спектакля в эфире, конечно же, с автографом Рыбаса. Обычно у нас в редакции вторые экземпляры использовались для черновиков и написания на них новых передач. Но у меня не поднялась рука сделать это. Я долго хранил эту находку в своем архиве. Но, как говорят, годы берут свое, и чтобы рукопись не потерялась во второй раз, я передал ее в городской музей истории и культуры Луганска. Считаю, что этот экспонат сможет многое рассказать посетителям о жизни и борьбе луганчан в период героической обороны родного города. А это будет лучшей памятью о нашем земляке, известном русском писателе, прекрасном человеке Тарасе Михайловиче Рыбасе.

Андрей Лустенко

Писатель, философ. Доктор философских наук. Проректор Луганского университета им. В. И. Даля. Живёт и работает в Луганске.

Андромаха и Гектор Вместо вступления

Это первый из серии рассказов, посвящённых жизни Луганска и его обитателей во время карательной агрессии Украины против Донбасса.

Трагедия города, окружённого вражескими войсками, города, который отчаянно обороняется, и защитники которого совершенно ясно представляют себе свои жизненные перспективы, если город будет взят, – это вечная трагедия и вечная тема. Понимают его защитники также и то, какую роль в нахлынувшем на них противостоянии государств, народов, политических режимов занимает то, что они ещё продолжают сопротивляться. Ленинград, Сталинград (и Царицын, поскольку за четверть века он переносил такую ситуацию дважды), Москва, Брест. Пересечём границу России – там мы увидим Париж и Седан. Заглянем в летописи – там мы прочитаем о защитниках Рязани, Козельска, Новгорода. И, наконец, самое древнее из дошедших до нас изображений такой трагедии – «Илиада» Гомера и запечатлённая в ней Троя. Что тут сказать? По сути, первая в истории человечества книга о тотальной войне.

Каждый рассказ этого цикла называется по имени персонажа «Илиады». Люди и ситуации, которые когда-то описал Гомер, не замыкаются в ограниченности сугубо своего времени. В этом и кроется загадка интереса к книге Гомера, которая пережила века и тысячелетия. Трагедии супругов, разделённых войной, матери, боящейся за сына, беззащитности старика, трагедия веры и трагедия разочарования – это и составляет одно суцельное и живущее своей жизнью «тогда». Это и составляет одно суцельное и живущее своей жизнью «сейчас». Вот, собственно, то, что я хотел показать, когда писал рассказ о сугубо современных событиях и чувствах и называл его по имени персонажа – параллели главного героя рассказа в огромной Вселенной Гомера и Троянской войны. Вот какую цель я преследовал, объединяя рассказы в единый цикл и давая ему название «Троя». Луганск – это Троя. Только сейчас. В этом году, в прошлом году, в году 2014.

История Андромахи и Гектора, картина их встречи возле городских ворот показана в шестой главе «Илиады», к которой я и отсылаю читателя со всей возможной убедительностью. Любящая и счастливая семья, которая должна была жить и которая обречена быть растёртой жерновами войны: отважный Гектор, защитник Трои, самоотверженная и злосчастная Андромаха, их младенец сын. В самом рассказе всё без исключения соответствует действительным событиям, участникам и происходившим житейским подробностям.

* * *