Альманах «Литературная Республика» №2/2013

Папу призвали в армию. И его часть перед отправкой на фронт находилась недалеко от Иркутска, на станции Мальта. А мама из Зимы поехала к тете в Иркутск, и 30 октября 1941 года у нее родилась дочь. А 5 ноября мама получила телеграмму от папы: «Отправление 6».

Поезд в Мальте стоял минутки. Мама с тетей Марусей увидели папу в форме и сразу же начали сгружать вещи – чемодан, санки с привязанной ванночкой; дочь передали папе. А он говорил: «Меня могут не отпустить, и я вас больше не увижу!» Пошли к знакомой женщине на квартиру, папа проводил, побыл, кончилось время увольнительной, и он ушел. И вскоре пришел обратно, его отпустили, и он побыл с нами часа два до следующего поезда. Проводил, посадил, бежал за поездом, держал маму за руку и потом поцеловал…

Так и вошло в мое сердце – война, Зима, Мальта…

В память о папе я на своей первой книжке стихов «Эхо» и последующих пишу двойную фамилию – Эрна Гультяева-Огонькова. Имя дочери еще до рождения нашел папа в одном журнале. Там было несколько портретов девушек и одна, по имени Эрна, ему понравилась.

«Давай, назовем так свою дочь», – сказал он маме.

Ответ Дмитрию Кедрину на стихотворение «Станция Зима», написанное в 1941 году, сибирячки Эрны Гультяевой-Огоньковой, рожденной в октябре 1941 года.

Вы в моем суровом сорок первом

Вспоминали станцию Зима.

Верно, что зенитки здесь

по нервам

Не палили

в темные дома.

Глухо было здесь, но

не покойно.

Да. Война от нас так далеко!

Может, встретился и Вам

голубоглазый воин

Мой отец.

Всем было нелегко.

Он и видел-то меня

однажды —

Из роддома с мамою

в Мальте.

Мы сошли. Он сверток

тот отважный

Согревал.

Я помню руки те.

Я потом девчонкой босоногой

Так любила грозы и дожди.

Папин треугольник

все дороги

Пролетел.

Остались строчки

…Жди.

Это слово, строчки,

как живые,

Мне давали силы

в трудный час.

А в Зиме —

следы мои босые.

Может быть, еще не смыло вас.

04 Казакова Елена, Москва

Кимрский район. Константиново

Кимрская область Тверской области не так известна, как другие районы Тверской области. Тем не менее, ее развитие сыграло значительную роль в истории как самой Тверской области, так и нашей страны.

До XX века Кимры был зажиточным городом, "столицей сапожного царства". Город получил вольную при Александре I в начале XIX века. Река Кимрка разделяет город на две части Троицкую и Вознесенскую, а рядом протекает Волга.

До 1998 года я каждый год ездила через Кимры в родную деревню своего отца Константиново. 5 августа 2012 года я ездила в Кимры на экскурсию. Город мало изменился с тех пор, сейчас там почти так же: те же дома, улицы, дороги.

В Кимрском музее я как бы вернулась в прошлое, увидела в экспозициях почти такую же обстановку, как в нашем доме в деревне: те же вышивки, те же сапоги и многое другое. В Кимрском музее значительная часть музея посвящена истории города и сапожному мастерству. Особое место в экспозиции занимает мемориальный зал Андрея Туполева с макетом самолета ТУ, а в одном из залов в экспозиции можно увидеть книги Александра Фадеева, который родился в Кимрах.

Константиново – одна из деревень Кимрского района.

Деревня Константиново, так же как и Кимры, получила вольную при императоре Александре I в начале XIX века. Ее историю мне рассказывал мой дедушка Алексей Васильевич Казаков (ум. 2012), который был военным строителем. По его словам свое название она получила по фамилии помещика, давшего деревне вольную.

По его рассказам наши предки жили в разных деревнях Тверской области. В Константиново жили сыновья моего прадеда и прапрадеда по отцовской линии. У моего прапрадеда было три сына, один из них умер в раннем детстве. Они жили с семьями в разных домах. Кроме них в деревне и в Твери жили наши родственники Кожановы, а моя бабушка Анна Васильевна (Засыпкина) Казакова (ум. 1993) из соседней деревни Шумилово.

До прихода советской власти деревня была зажиточной, семья моего прадеда тоже была зажиточной. В деревне было около двадцати домов, а соседние деревни были значительно больше, чем сейчас. У каждой семьи было по два земельных надела, амбар и гумно. Были в деревне своя кузница, мельница и скотный двор.

Мельница находилась не в самой деревне, а на берегу реки Медведица. Дорога к ней шла близко к берегу реки вдоль соснового леса. Среди жителей деревни это место называется "фабрикой". Там до сих пор из воды торчат остатки бетонных и деревянных свай.