Алмазные леса

Судьбы чужой прекрасная преграда
Нам яснится за дольней немотой;
Но личный мир один, один с тобой,
И им осветится блаженная награда.

Крестальною и звонкой каплей яда

Вонзится крыл порыв за гранью той! –
Но зов земли блистательной мечтой
Укажет, как поет моя отрада.

Любовь моя! все грани, жизнь и сон,

Который некогда быль озлащен,
И некогда, как фейный дар, оставлен, –

А жизнь – алмаз и синяя заря;

И будет сон, как некий червь, раздавлен,
И примут нас не-сущие моря.

Эпилог

Из той унылой Сариолы…

(Ив. Коневской).

«В неисчерпаемой святыне…»

В неисчерпаемой святыне,
Ночей на розовых крылах –
Я рад приветить облак синий
И этот возмущенный прах.

Моих скитаний одиноких

Время исчислить ли конец, –
Морей застывших и далеких
Мне будет ли сиять венец,

Но ежедневно возвращаясь

К моим старинным берегам
Не царственно ли удаляюсь,
Не ясный ли воздвигну храм,

И чтец приветит ли улыбкой

Судна таинственного винт, –
На глади ночи этот зыбкий
И неистомный лабиринт; –

И, как Тезей, сомнет ли жадно

Он хладный Минотавра ков,
Его какая Ариадна
Вернет на милый отчий зов.