Алмазные леса

Вниз по весне летели птицы,
Благовествуя свой полет;
И ты – не можешь не гордиться,
Когда весна тебя найдет;

Когда, клубясь холодным смрадом,

Нагрянет улиц перезвон
И сонным обуяет адом
Его постылый, бедный сон; –

Тогда бы хорошо – на крыше

Поставить ветренный шалаш.
Глядеть спокойнее и тише,
Рассматривая воздух наш;

Потом, по желобу скользнувши,

Прильнувши к жестяной трубе,
Дрожать, ослепнувши, уснувши,
Не помня о своей судьбе, –

Мне бы – заснуть, заснуть! – высоко

И мчаться воздухом иным:
Волну весеннего потока
Приветить образом живым.

«Хотелось новым языком…»

Невольно увлеченный восторгом поэзии.

(А. Пушкин).

Хотелось новым языком
Теперь поговорить с весною;
Ведь, может быть, и я влеком
К неразрешимому покою.

Предчувствуя в волненьи твердь

И говоры, и все дыханья…
Быть может – это только смерть
Ее бесшумные дыханья

И крыл ее спокойный шум,

И утомительные руки, –
Печать ее условных дум,
Ее сияющие муки.

«Как вазочка – было сердце!..»

Как вазочка – было сердце!
Как вазочка с мертвым цветком,
А звезды цвели высоко
Утешным и тонким сном,
А уста беззвучно шептали
О чем то – и все не о том!

Да, ведь больше не было силы

И рот не разверзся: – сказать,
Что в прошлом – одни могилы
Мне приходится вспоминать, –

И что же мог рассказать я,

Когда я был – один,
Когда был всегда покинут
Печалям рассказанных годин! –

Печаль – не моя, чужая

Смотрела мне в глаза,
И пристально вздохнувши,
Указывала – небеса:

Там тихо рыдала и пела,

И пела, и пела сквозь слез,
И в дальние дали глядела –
И ширился голос, и рос –

И сказывала мне (певица),

Что нужно перетерпеть,
Что теперь уж немного осталось
Грустить, беспокоиться, петь.

Но разве я узнаю

(Ах, нет – никогда!)
Зачем так горько плачет
Далекая звезда…

III

Не Я ль в день жажды напоил

Тебя пустынными струями…

(А. Пушкин.)

«Чей это голос в небе…»

Чей это голос в небе
В полдневной тишине,
Сулит желанный жребий
Печальному, мне!

И кто зовет за березы

Но луга раздольные заглянуть
Собрать кипящие слезы
На одну дорогую грудь –

И кто это хочет сказки

Рассказывать и целовать,
Травы зелены, цепки, вязки
И что мне – вспоминать!

Нет, знаю я, голос этот

Никто не узнает, как я;
Весну и резвое лето,
Как знает их жизнь моя.

«Беспокойная жизнь, помедли…»

Fleur de I’inexistence

(Ch. van Lerberghe).