Алмазные слезы

– А это вторая причина, по которой я просила вас о разговоре. Помните, вы спрашивали, о чем мы говорили с Марфой?

– О погоде, семье и прошлом, я помню.

– Вот, о прошлом. Пару раз Марфа спрашивала меня об истории дворца – в том числе, об истории старого крыла. Кто там жил, почему сейчас оно не жилое и все в том же духе. Обыкновенные дворцовые легенды, но тогда мне это показалось странным. Марфа никогда до этого не интересовалась историей.

– Да, Мария Петровна об этом упоминала, – припомнил Виктор. – А о чем именно она спрашивала, не помните?

– Помню. О периоде жизни императора Павла I и его первой супруги, княгини Натальи Алексеевны.

От подобного заявления он на секунду оторопел.

– Для чего камеристке такие знания?

– Понятия не имею. Марфа пусть и была из небогатой семьи, но историю изучала. Однако она больше спрашивала о легенде, которая появилась в народе после смерти Натальи Алексеевны. Вы ее не слышали?

– Отчего мне кажется, что вы мне ее сейчас расскажете?

Элен отвела смеющийся взгляд, присела на скамейку, выпустив его локоть, и запрокинула голову, глядя на ветви дерева. Помедлив, Виктор сел рядом, положив свою трость на колени.

– Если вкратце, после смерти княгини Павел I долго горевал – он очень любил супругу. Во дворце все напоминало о ней: в покоях по-прежнему находились ее вещи, безделушки, украшения, – и все это приносило тогда еще будущему императору боль. Тогда он велел увезти из дворца все ее вещи и спрятать их в своей резиденции в Царском селе, где он бывал крайне редко. Но за считанные часы до отъезда он вдруг передумал, все вещи княгини остались во дворце, однако одно колье – любимое колье Натальи Алексеевны – оказалось утрачено. Ходили слухи, что Павел I повелел скрыть его во дворце, кто-то думал, что его спрятали в Петропавловской крепости, но точного места никто не знал.

– И что это за колье? – не без иронии поинтересовался Виктор.

– Алмазное колье из одиннадцати подвесок. В народе его частенько называли «алмазные слезы».

Не удержавшись, он фыркнул.

– Вы хотите сказать, что камеристка знала, где скрыто это колье, и за это ее убили?

– А зачем делиться таким сокровищем со служанкой? – недоуменно переспросила Элен. Виктор смотрел на нее так снисходительно, что она разозлилась. – Слушайте, это может быть такой же версией, как и шантаж, о котором вы наверняка уже задумывались. Я не утверждаю, что Марфа знала место тайника, но покои Натальи Алексеевны были как раз в старом крыле. Она могла потребовать свою часть за помощь в поисках – вот вам и мотив!

– Звучит слишком невероятно для простой камеристки, – с сомнением заметил Виктор.

– Может быть, но не невозможно. Марфа была умной девушкой.

– Откуда ж вы свалились на мою голову?.. – тяжко вздохнул он.

Элен не нашлась с ответом, густо залившись краской, а довольный реакцией Виктор встал.

Версия хоть и была странной, но выглядела вполне рабочей. Осталось узнать о результатах допроса прислуги, может, кто-то сможет подтвердить подозрения Елены Павловны. Впрочем, это не решало проблемы с поиском тех двух преступников, разговор которых подслушала фрейлина.

– А те двое, они не называли место встречи?

– Нет. Это может быть и за пределами дворца.

– Может быть. А полностью перекрыть дворец мы не можем, новости разлетятся по всему Петербургу.

– А если послать людей Романа Аркадьевича? – вновь выступила с предложением Элен. Виктор недоуменно вскинул бровь. – Что вы так удивляетесь? Думаете, я бы не догадалась, кто он на самом деле? После его разговора с императрицей Натали обмолвилась, что видела его в доме своего отца, а он генерал от кавалерии. Да и к Ее Величеству его пустили по первому требованию. Так что хоть я и не знакома со всей охраной Государя, сделать выводы было несложно.

– Вас впору саму на службу в полицию принимать, – пошутил Виктор. – Посмотрим, кто к вечеру решит уйти из дворца. Если с одним из преступников я говорил до осмотра места преступления, то таких людей немного. Проследить за каждым труда не составит.

– И за мной тоже?

Элен встала, остановилась в двух шагах от него и склонила голову, внимательно его изучая. По ее взгляду было трудно понять, о чем она думает, но по какой-то причине Виктор точно знал, что она не видит в нем врага. Ее желание помочь было искренним, что выгодно отличало ее от других придворных, и каким-то интуитивным чувством он осознавал, что может ей доверять.

Но вместо ответа он только выдержал ее взгляд, про себя отметив, насколько красиво она смотрелась в этом заснеженном дворе, улыбнулся, коснулся котелка.

– Идите внутрь, Елена Павловна. Зябко, замерзнете.

И ушел, провожаемый искрящимся девичьим взглядом, тепло которого ощущалось даже сквозь толстую ткань пальто.

После морозного воздуха тепло дворца показалось Элен спасительным. Темные волосы потяжелели от инея, щеки раскраснелись, и если первому она рада не была, то второе помогло скрыть усталость и бледность.