Алмазный остров

Паспорт оказался на имя французского подданного маркиза Артура де Сорсо. Когда Дворжак спросил его, почему маркиз записался в книге приезжающих графом Ламбером, маркиз ответил, что полное его имя звучит как Артур Жан-Себастьян граф Ламбер маркиз де Сорсо. Это показалось держателю «Европейской» довольно странным, и он сообщил в полицию. А поскольку некий маркиз де Сорсо, аферист и самозваный посланник Французской Республики, был объявлен специальной депешей из Петербурга в розыск, Жалейко, взяв с собой околоточного Хамзина, решил удостоверить личность приезжего из Парижа и проверить, не тот ли это разыскиваемый маркиз лжепосланник.

Оказалось – тот самый! Но он выпрыгнул в окно и был таков. Да, Хамзин совершенно прав. Задерживаться в Варшаве маркиз не будет и, скорее всего, дунет за границу. Стало быть, надо оповестить телеграммами австрийских, германских, бельгийских и прочих коллег. Пусть ловят маркиза, покудова он не натворил делов у них, ибо, судя по всему, этот тип – рыба не из мелких и неприятностей может принести разных и в большом количестве. Но это уже не его забота, а господина полицеймейстера. А его, пристава Жалейко, обязанность – доложить обо всем его высокородию и предложить телеграфировать о законопреступном маркизе начальникам полиций иностранных приграничных городов. А как поступит господин полицеймейстер – это уж его дело…

Вернулся Дворжак:

– Коридорный божится, что ничего не знает относительно женщины, что была в нумере графа. И вообще ее не видел.

– Ничего удивительного, – произнес с сарказмом пристав.

– Он будет наказан, – заверил его Дворжак.

– Это ваше дело.

Повернувшись, Жалейко пошел к выходу. За ним поспешил Хамзин. Здесь, в гостинице «Европейской», делать им было больше нечего.

* * *

– Итак, – Щелкалов посмотрел на старика и женщину, невозмутимо стоящую в углу кабинета и держащую за руку девочку. – Значит, эта женщина представилась вам как «баронесса фон Гольстен»?

– Да, – ответила «бонна».

– И вы поверили?

– Да.

– Почему?

Яков Васильевич подошел к старику:

– Вы когда-нибудь видели в своей жизни баронесс?

– Не доводилось, – признался старик.

– А вы? – обратился он к женщине.

– Тоже не видела.

– Тогда почему вы решили, что она говорит правду? – возмутился Щелкалов.

– Она была хорошо одета, – ответила «бонна». – И от нее пахло… как пахнет от больших господ.

– Ясно, – пристав Щелкалов посмотрел на секретаря, успевает ли тот записывать показания, и продолжил: – И что же она вам сказала?

– Что для представительства ей нужна женщина с ребенком, которая сошла бы за няньку. А ребенок – за ее дочь.

– Что она вам посулила за это?

– Двадцать пять рублей. И сказала еще, что купит нам одежду, которую потом подарит.

Щелкалов отвернулся от женщины и обратился к старику.

– Ну, а вас как она нашла?

– Я не знаю, – пожал тот плечами.

– Расскажите, как вы с ней повстречались.

– Ну-у, она зашла к нам в комнату и спросила, есть ли среди нас бывшие актеры.

– А вы что, актер? – поинтересовался Щелкалов.

– Нет. Но я какое-то время работал сторожем в театре и…

– И потому решили сказать, что вы – бывший актер? – перебил старика Яков Васильевич.

– Да. Понял, что барышня может заплатить.

– Дальше.

– Она попросила меня выйти, и когда мы остались с ней вдвоем, она предложила мне сыграть роль ее отца-барона, – прерывисто вздохнул старик. Похмелье снова начинало мучительно донимать его.

– Вы согласились, – скорее констатировал, нежели спросил пристав Щелкалов.

– Согласился, – утвердительно кивнул старик. – Только сказал, что у меня нет приличной одежды.

– А она?

– А она ответила, что это не вопрос и что одежду она мне купит и потом подарит, а сверх того даст четвертную за работу.

– С какой целью она вас нанимала – она не сказала?

– Нет. Она сказала только, что идет в очень богатый магазин за покупками и для представительства нужно, чтоб ее сопровождали родственники. Мол, неприлично баронессе одной ходить за покупками. Это-де моветон.

– А вы не подумали о том, что для представительства она могла нанять вас и в качестве слуг? – заметил Щелкалов. – Почему ей вдруг хотелось, чтобы ее сопровождали отец и дочь с бонной?

– Не могу знать, – сглотнув, ответил старик.

– Вы тоже не задавали себе такой вопрос? – обратился Яков Васильевич к женщине.

– Нет, а зачем? – пожала плечами «бонна». – Она сказала, что купит мне хорошую одежду и даст денег… Зачем мне еще что-то спрашивать? Чтобы она нашла кого другого вместо меня?

– Действительно, зачем спрашивать лишнего, – усмехнулся Щелкалов. – И задавать глупые вопросы…