Алмон

Сигарный дым распадался на невидимые волокна в густой синей тишине, глаза Патриция казались серыми и уставшими в этом бесконечно синем интерьере.

— Ты мог бы поговорить с Алмоном? Мог бы попросить его вернуться в Организацию?

— Если вы мне прикажете, то — да.

— А без приказа?

— Нет.

— Почему?

— Я могу не отвечать?

* * *

— Ну, вот, превосходно… — вздохнул Сократ, когда за Алмоном захлопнулась дверь.

— Друзья мои, — Ластения вытерла покрасневшие глаза салфеткой, — спасибо вам за то, что вы хотите сделать для меня и моей планеты, но никогда, слышите, никогда я не позволю вам жертвовать собою, ни за что на свете… — её губы снова задрожали.

— Лапушка, только не плачь, — сказал Сократ. — Я перебрал массу вариантов, Галактическая Тюрьма — это самое оптимальное, что нам остается, у нас нет другого выхода.

— Это… — откашлялся Дэн, — как у нас тюрьмы?

— Нет, как у нас.

Сократ посмотрел на Анаис, она сидела, опустив плечи. — Мы можем подать прошение в Высший Суд, — продолжал толстяк, — Патриция обязательно осудят и он на какое-то время потеряет власть. Алмон, можно сказать, второй человек в Системе после Георга, не считая Анаис…

— Почему «не считая Анаис?» — Анаис посмотрела на толстяка холодными зелеными глазами. — Почему меня никто никогда несчитает? Я вообще есть на этом свете или меня нет?

— Анаис, пожалуйста, — взмолилась Ластения, — прошу, не ссорьтесь, только не сейчас.

— Вы, конечно, не поверите, что мне может понравиться хоть что-то, исходящее из уст Сократа, — задумчиво произнесла Терра, — но, кажется, он все-таки прав. Анаис, скажи, что ты думаешь?

— О чем? — она перевела взгляд на королеву. — О том, как бы посадить отца в тюрьму? Как бы получше это сделать?

Она поднялась из-за стола.

— Ты-то куда?! — возопил Сократ.

— Поищу Алмона.

Анаис вышла из Столовой, бесшумно прикрыв за собою дверь.

— Я вот так вот слушаю, анализировать пытаюсь, — сказал Денис, — но если судьба целой планеты, ее многочисленных, как я понял, обитаемых спутников, а также судьбы всех нас зависят от того, посадят ли одного человека в тюрьму, то я не понимаю, чего так долго терзаться?

— Ты еще пока многого не понимаешь, — вздохнул Сократ, — и вообще ничего не знаешь.

— Но того, что я увидел, узнал и вижу сейчас, мне вполне хватает. И я все-таки сделал кое-какие выводы, и могу сказать, что Патрицию не нужны ни все вы по отдельности, ни вместе взятые, и договориться с ним не получится. К сожалению, меня он вообще не знает, так что я ему тоже, увы, не пригожусь. Он хочет чего-то иного. Ластения.

— Да? — она подняла на него заплаканные солнечные глаза.

— Ластения, милая Ластения, знаю, что не имею права говорить всего того, что сказать собираюсь. Исходя из социального сословия, я вообще никто, но могу я хотя бы попытаться сделать вам предложение?

— Какое? — неуверенно улыбнулась девушка.

— Руки и сердца. Вы выйдете за меня замуж, когда все это закончится? А закончится все это хорошо и, надеюсь, очень скоро.

— Ну, это вообще уже! — Сократ треснул кулаком по столу. — Даже пригреть-то толком гадюку не успели, а он уже распространяется!

С грохотом отодвинув кресло, толстяк вышел из Столовой.

— Вы знаете, — Терра подцепила вилкой тонкий мясной ломтик, аккуратно, чтобы не повредить помаду, отправила в рот и принялась задумчиво жевать, — даже и не знаю, что бы вы еще такого скверного могли сказать, чтобы я тоже ушла… Но, боюсь, я всё выдержу — мне безумно натирают ноги эти новые туфли, так что, я вытерплю абсолютно всё, лишь бы с места не вставать.

Ластения с Дэном рассмеялись, и воздух будто потеплел.

* * *

Он сидел на траве на берегу озера Олавия.

— Алмон.

Полуволк обернулся. Анаис присела на траву рядом.

— Алмон, я пойду в Суд.

— А ты знаешь, что это такое? — полуволк сорвал яркий стебелек и бросил в воду. — Ты имеешь представление, что такое Высший Суд Галактики?

— Какая разница, если я все равно туда пойду.

— Не пойдешь.

— Ты же знаешь, что я все равно поступлю так, как считаю нужным.

— Ну, что ж, — Алмон лег на спину в высокую светло-зеленую траву, — но я все-таки расскажу тебе в общих чертах. Там много различных нюансов, я расскажу конкретно о нашем случае. Так вот, подать в суд может только его кровный родственник, и у этого родственника должно быть очень веские основания, настолько веские, что он мог бы не опасаться за свою собственную жизнь. Если Суд сочтет прошение беспочвенным или лживым, подателя прошения законсервируют в Безызвестности Пустоты. Безызвестность Пустоты — это…

— Я знаю, что это такое, — Анаис смотрела, как по чистой водяной глади плывет яркий стебелек. — И я знаю, что я теперь единственный его кровный родственник. И я иду в Суд.

— Нет, — Алмон приподнялся на локтях, — вместо тебя в Суд пойду я. Мне понравилось чародейство Терр-Розе. Я стану тобой.