Алмон

— Моё! — Сократ побросал бутылки-закуски и плюхнулся в душистую траву. — Моё! Все моё! Тут мои волосы!

— Вы только посмотрите на него, — сухо произнесла Терр-Розе. — Какая Вселенская Наглость! Это не твое, это наше! Здесь мои ночи!

Но толстяк уже ничего и никого не слышал. Он лежал в траве, раскинув руки-ноги и улыбался, глядя в небо.

* * *

К окутанной зимою красной планете подкрадывался пронизанный снежными ветрами вечер. Зажигались первые звезды, с трудом пробивающиеся сквозь плотную завесу облаков… наступал вечер. Дракула провозгласил себя правителем Империи Марса.

* * *

— А разве один человек в состоянии создать целую планету? — не успокаивался Денис. — Это, должно быть, в переносном смысле сказано?

— Нет, в самом, что ни на есть прямом, — Анаис вытянулась в траве рядом с блаженствующим Сократом. — Разумеется, не я сама формировала энергии и материи, этим занимались Конструктора Вселенной, но, в общем и целом, затея была моей.

— А как…

— Дэн, — Ластения тронула его за рукав халата, — оставь расспросы, она же всё объяснила.

— Как это «оставь»? Я хочу понять, каким образом один единственный человек может создать планету или заказать ее созидание?

— А я вон туда хочу, — толстяк приподнял голову, глядя на лесную кайму. — Пойдемте, а? Погуляем, грибов насобираем, потом пожарим их и съедим. Здорово, правда?

— Давайте лучше спустимся к озерам, — возразила Терра. — Очень уж в долине красиво.

— Меня что, никто не слышит? Никто не собирается отвечать на мои вопросы?

— Чуть позже на все ответим и везде побываем, — улыбнулась Анаис, — я хочу вам еще кое-что показать, идемте.

И вскоре единственные жители планеты Кирас, к превеликой радости Сократа, углубились в прохладу хвойного леса.

* * *

Затворив за собою двери покоев Патриция, Дракула огляделся. Он находился в холле с восемью тонкими арками.

— Так, эта ведет к большой серебряной спальне и кабинету, эта к столовой, библиотеке…

Дракула переводил взгляд с арки на арку. Помедлив, он направился к спальне.

* * *

— Сократ, ну что ты плетешься? — возмущалась Терр-Розе, то и дело оборачиваясь.

— Спешу, как могу!

Толстяк бросился за очередным грибом.

— Сокра-а-а-ат!

— Отстаньте от меня! Я вышел на тропу охоты! Какое изобилие! Какое изобилие!

— Вот, сейчас он перепортит всю нашу природу! — воскликнула Терра. — Кошмарный тип! Ужасный! Когда он смотрит на редкую птицу, то наверняка думает только о том, съедобная она или нет! Сократ! Иди сюда, маньяк-грибоед!

— Ну, вот мы и пришли, — сказала Анаис.

Деревья расступились, и друзьям явилась поляна с чистым лесным озером. У озера возвышался деревянный дом, снизу доверху украшенный тончайшим резным кружевом, на крыше, распахнув крылья, жила большая деревянная птица.

— Что же мне напоминает эта птица?.. — задумчиво улыбнулся Алмон.

— Понятия не имею, — Анаис коснулась гладкой изумрудной спинки в колье, оно спокойно дремало, рассыпав бело-зеленых птиц по ключицам.

— Наш дом? — попробовал угадать Сократ. — Всё наше?

— Всё ваше.

— А внутри там что-нибудь есть? Ну, мебель там, камины, еда?

— Все есть, обо всем позаботились. Сейчас будете смотреть или потом?

— Сейчас, — твердо сказал толстяк. — Надо все внимательно осмотреть, сделать опись, чтобы кто-нибудь чего-нибудь не упер, — Сократ покосился на Терр-Розе, — а то, мало ли, развелось жулья на белом свете…

— Ах ты, гадина! — воскликнула Терра. — Ах ты…

— Идемте! — рассмеялась Ластения.

Друзья скрылись в доме, в нем было три этажа, и осмотр обещал затянуться. Анаис осталась на крыльце. Она присела на теплую деревянную ступеньку, подставила лицо свежему хвойному дыханию и закрыла глаза. Мгновенно, как в распахнутые нетерпеливой рукой двери, ворвались, хлынули воспоминания: лица, голоса, события… заполнили всю ее своей пестротой и шумом. Марс, Дворец, встреча с Учителем, Глаз Идола в руке, ледяная осенняя вода земного моря, Алмон, входящий в кинотеатр, наполненный трупами обитателей трущоб, Мертвая Зона… смерть Алмона… снова Земля… снова Марс… Сквозь эти мелькающие картины на нее смотрели стеклянно-голубые, ничего не выражающие глаза странного, неизвестного и неразгаданного существа из какой-то другой Вселенной… Глаза отца.

Изо всех сил стараясь отогнать это видение, Анаис до боли в пальцах вцепилась в край желтой деревянной ступеньки. Она пыталась вспомнить свою мать, хотя бы представить ее… Тугим комом в горле встала тоска, слезы принялись колоть веки, но тут Анаис почувствовала, как сильные руки обняли ее упавшие плечи, и совсем рядом зазвучали глухие удары могучего сердца. Анаис не слышала, как подошел Алмон. Ей не хотелось открывать глаза и что-то говорить, она просто сидела, чувствуя, как вся Вселенная уменьшается до размеров желтой деревянной ступеньки.

* * *