Альпийская фиалка

Некоторые из этих беев были отпрысками древних дворянских родов и имели поместья, на доходы с которых безбедно жили. Таковым был, например, Павли-бей Орбелян, постоянный подписчик газеты «Мшак», который жил обособленно в своем доме, как князь в замке, одевался по старой моде; и говорили, что уездный начальник не любит его, потому что Павли-бей в своем саду затеял спор с русским священником и утверждал, что армянская религия более древняя и более истинная. Таковым был также Амбарцум-бей, который иногда заезжал в село поесть согретый тан[68] в своем родовом доме. В это время вокруг него собирались старики родственники, и Амбарцум-бей, сняв мундир, дремал на подушках, а старики продолжали рассказывать о минувших временах.

Были такие беи — из старинных родов, но большей частью беи были ложные дворяне, отцы которых в 1851 году представили в бекскую комиссию какие-то бумаги о своем происхождении из Татевского монастыря с ханских времен, и даже конюх полковника Сорокина Худи сумел получить звание бея и вернулся как Худабахши-бей. Одна часть беев так приобрела звание, а другие были сыновья прежних старшин, писарей и богатых землевладельцев, которые, поступив на государственную службу, звались беями по обычаю, сохранившемуся со времен персидского владычества.

Подобно торговцам, беи тоже имели магалы и села, подчиненные их влиянию. Одни это влияние имели отроду, потому что орошаемые земли в этих селах составляли их отцовскую собственность. Другие это влияние приобрели «потом» — и раз приобретенное оставалось нерушимым.

Рой беев, подобно шмелям, кишел в канцелярии уездного правления (давтархана), в воинском присутствии и в мировых судах (сударан), в податной инспекции, — одни кишели, гремя медными шпорами сапог, другие шашками, третьи скрипом сапог. В просторных комнатах делопроизводителя, столоначальника и секретаря до обеда раздавались голоса беев — басовый, когда Гамза-бей Махмудбеков рассказывал неприличный анекдот; хриплый, когда Хает Нерсес-бей оканчивал копию рапорта и, откинувшись на спинку стула, говорил: «Даас… вчера хорошо провели время… и не скучала душа моя…» А из дальней комнаты слышался лисий лай — быстрый и пронзительный, как лает домашняя собачка на кошку, которая глядит с верха стены и не шевелит усами. И все узнавали голос старшего писаря Назар-бея и, не глядя, догадывались, что он сердится на сельчанина.

4

Горис был центром обширного Зангезурского уезда, где жили многочисленные разноплеменные народы. Но этот центр имел свой центр, так сказать, сердцевину города, и это был рынок Гориса.

Рынок Гориса…

С какого конца и по какой дороге войти на рынок? Ведь семь дорог вели на рынок, семь одинаковых и широких улиц, по которым входили и выходили большие караваны с грузами, молоканские фургоны, хаченские повозки и люди — тысяча, десять тысяч человек, в особенности летом, когда из Салян, Мугани, Ленкорани тысячи кочевников поднимались на зангезурские летние пастбища, и все лето они покупали и продавали на горисском рынке.

По какой дороге войти на рынок и с какого конца начать?.. Войти ли по горной дороге, по которой везли сыр, масло и шерсть, шли тысячи лошадей, овец — и все это с таким шумом, что даже собаки приходили в замешательство и у самого городского самоуправления темир-мискянлинский пастух в суматохе громко кричал и звал свою собаку: «Алабаш, гей, Алабаш, Алабаш…»? Кричал он так громко, что городской голова Матевос-бей выходил на балкон городской думы, чтобы наказать виновного, но не находил виновного, а находил потом откормленный в горах скот, входивший в город.

Начать ли с юга, откуда ввозили в город горы арбузов и дынь, баргушатский рис, ордубадские сушеные фрукты, инжир и прочее, — какие только фрукты не привозили на верблюдах зринг-зринг, с колокольчиками, бубенчиками и кистями? Но первые караваны уже разгружены. Верблюды легли и загородили дорогу. Верблюды ревут, и один погонщик бешено бьет клюкой сидящего верблюда, и верблюд извивает шею, и издали кажется, что это огромная змея извивается среди вьюков… Уже там находится городской полицейский гарадабулди Мухан, которому приказано наблюдать за порядком в этой части рынка и следить, чтобы не загораживали дороги. Но Мухан увидел вьюки с ордубадскими сушеными фруктами и инжиром и наполняет карманы; и даже шапку наполняет.

Какой дорогой войти в этот богатый рынок?..

Лучше мы войдем на рынок не по спускающейся с гор дороге, не по южной и не по царской дороге, по которой из города Шуши привозили сахар, мануфактуру и железные изделия. Мы войдем по киоресской дороге, по той старой дороге, по которой приходили в Горис из затерявшихся в ущельях сел цакутцы, мегарцы, норуйцы, дзорекцы и другие.