Алракцитовое сердце. Том II

— Ты все верно говоришь. Но я не могу, Деян. — Голем, облокотившись на стол, спрятал лицо в ладонях. — Кто-то должен за все это ответить. Я, Венжар, каждый чародей Круга, кто дожил до сегодняшнего дня. По мере нашей вины и ответственности.

— Ответить перед кем, Рибен? Людям не нужно этого судилища, а Господу и подавно: он вообще на нас плевал.

— Венжару и прочим придется ответить передо мной. — Голос Голема из-под сжатых ладоней звучал глухо. — И с себя спрошу сам — раз больше некому.

— Это ты можешь, конечно, сделать. Но зачем, кому от того будет лучше?

Чародей не ответил. Деян тоже больше не знал, что сказать. Молча он сидел рядом, чувствуя все возрастающую неловкость и думая о том, что иногда лучше быть простым человеком, чем могущественным колдуном; и даже намного чаще, чем «иногда».

Вбежали и выбежали, забрав оставшуюся посуду, мальчишки. Следом зашел хозяин; вид у него отчего-то был испуганный.

— Комнаты будут готовы через полчаса. Велеть вам что-нибудь подать, господа?

— А ты как думаешь? — Голем выпрямился. Он, казалось, полностью овладел собой; только дрожь пальцев и тьма, клубившаяся в глубине его глаз, свидетельствовали о том, что это лишь видимость. — Неси то же самое, что епископу и его людям. И побольше вина! Немедленно. Видят Небеса, для тебя же будет лучше, если оно окажется неразбавленным!

— Разумеет, милорд. — Хозяин поклонился и вышел, прикрыв дверь.

— Зря ты так груб с этими людьми, мастер, — снова сказал Джибанд с укоризной. — Они и так терпят из-за нас убытки.

— Ничего, потерпят! — отмахнулся Голем. — Этот господин безо всякого стыда наживается на путниках столько лет, сколько себя помнит; я таких хитрецов чую за версту. — Он попытался улыбнуться, отчего одна половина его рта протянулась к уху, тогда как другая осталась почти неподвижной. — Оставь скорбный вид, Деян! Первая настоящая еда и выпивка за столько дней пути — это ли не хорошо?

— Ну, наверное, неплохо, — осторожно сказал Деян, пытаясь понять перемену в настроении чародея.

— Тогда постарайся получить удовольствие. Никто не знает, когда снова доведется сидеть в тепле и есть вволю. Только сначала последнее на сегодня дело…

Деян отпрянул, когда чародей вдруг резко наклонился к нему и схватил за плечо, но тело от ключицы до ступни в тот же миг пронзили тысячи раскаленных гвоздей. Боль длилось всего несколько мгновений, но была столь чудовищна, что крик застрял в горле. В глазах потемнело. Когда она схлынула, не осталось ничего; даже его самого не осталось.

— Все, уже все. — Голем по-прежнему удерживал его в кресле, не давая свалиться. — Скоро пройдет. Извини, что не предупредил, но если бы ты стал сопротивляться, было бы сложнее.

— Что… это?.. — прошептал Деян, немного отдышавшись. Во рту было солоно от крови, но чувства постепенно возвращались к нему.

— Я чуть обновил связующие чары в твоей лодыжке, — сказал Голем. — Один раз человек с мощным потоком хинры, вроде тебя, может это выдержать.

— Не стоило…

— Не стоило! — передразнил Голем. — Ты хромаешь со вчерашнего дня. Думал, не замечу?

— Нет, — солгал Деян.

— Ты специально старался держаться позади, чтоб не попадаться мне на глаза. — Голем наконец отпустил его и сам откинулся в кресле. — Да уж, Деян! Я плохо разбираюсь в людях: вся моя жизнь тому свидетельство. Но ты слишком молод и прямодушен, чтобы меня обманывать. Так что скажи честно: зачем это ребяческое притворство? Я тебе настолько противен, что лучше терпеть, пока удар не хватит? Лучше остаться на костылях вдали от дома, чем лишний раз попросить меня о чем-то?!

— Я не хотел лишь, чтобы ты тратил силы, когда это не обязательно, — пробормотал Деян, с досадой понимая, что его слова хоть и правдивы — по большей части, правдивы, — но звучат неубедительно. — Ведь если бы разговор с Ритшофом зашел в тупик, тебе и так могло потребоваться все без остатка.

— Возможно. Потому я и не сделал ничего раньше, — со вздохом сказал Голем.

Деян с досадой понял, что тот не полностью поверил ему. Вернее сказать, вообще не поверил.

— Ладно, пес с этим; я хотел поговорить о другом, — продолжал Голем. — Ты обещал доехать со мной до Венжаровой ставки, но обстоятельства, мягко говоря, переменились… Если у растреклятого гроссмейстера ен’Гарбдада остались еще честь и совесть — он не откажет в том, чтобы выделить экипаж с охраной и обеспечить тебе быстрый путь до дома, относительно безопасный и удобный; но совести у него и раньше было немного, а в его чести я вынужден усомниться. Так что, возможно, тебе лучше взять двоих из оставшихся подчиненных капитана Альбута и отправляться назад завтра же.

— Шутишь?! — изумился Деян.