Алтарь

Торговец был прав: смертные, присосавшиеся к доходному титулу, места своего так просто не отдадут. Станут обманывать, хитрить, гадить исподтишка. Убивать. Чтобы справиться с ними, нужно сила. Очень большая сила. А взять ее в цивилизованных землях негде — там никто не позволит убивать людей сотнями, пусть даже во славу одного из храмов. Разве только попасть на войну — туда, где жизни не считают. Да вот где ее найти, войну? А чтобы начать войну самому — нужны титул, слава, сила… Сила! Замкнутый круг какой-то получается…

Впрочем, чтобы стать верховным жрецом, одной славы мало. Ведь недаром Великий никогда не посылал служителей Небесного храма в походы одних. Волею и молитвой всесильной Аментет спалить город, флот, истребить армию способен любой Мудрый. Но вот удержать власть в городе или стране, собрать пленных, довести в целости добычу — в одиночку невозможно. Нужны помощники, много помощников. Те, что будут следить за порядком там, куда не дотягивается рука хозяина. Те, что станут охранять его покой, когда он спит. Те, что будут стоять стражей у дверей дворцов и кладовых, собирать дань и вершить суд над смертными именем правителя.

Нужны сила и помощники — иначе ему никогда не удастся выполнить свой обет и возвеличить славу Аментет превыше всех богов. Взять все это в цивилизованных местах практически невозможно — там все поделено давным-давно. Все, до последнего алтаря и новорожденного младенца. Земли дикарей безлюдны, на них тоже особо не возвысишься. Тогда…

— Знаю! — внезапно сжал кулаки Изекиль. — Знаю такое место!

Он же сам помогал строить алтарь! Один из тех алтарей, что должны вбирать силу Вселенной и животворного Ра и пропитывать этим землю вокруг усыпальницы! Там и только там можно насытиться бесконечной силой, не спаливая жизни смертных. А самих смертных подчинить своей воле, как здешних дикарей, заставить плодиться и размножаться, а затем привести с собой в Кемет как личных телохранителей.

— Смотри сюда, купец… — Жрец быстро начертал на пыльной палубе продолговатый овал: — Пусть это будет Зеленое море. Вот здесь, внизу справа, должен находиться Кемет. Вот тут, слева, — выход во Внешнее море. А где сейчас находимся мы?

— Ну, — присел рядом толстяк. — Вот здесь длинный мыс Апи. Мы входили в реку слева от основания мыса, шли вверх, сделали один переволок… Получается, мы сейчас стоим где-то здесь.

Купец ткнул пальцем в точку, примерно на ладонь выше полуострова, который через три тысячелетия получит наименование Аппенинского.

— Угу… — прикусил губу Изекиль. Если торговец не ошибся, то для того, чтобы попасть к усыпальнице Нефелима, спрятанной на каком-то из островов на реке меж двух морей, достаточно просто идти на восток. Никаких морей или иных серьезных препятствий на этом пути встретиться не может. — Да, купец. Мне надоело ходить в шкурах. У тебя найдется льняная туника и шерстяная накидка?

— Лука, принеси, — кивнул толстяк. — Так что скажешь, колдун? Поплывешь с нами?

— Я не для того прошел холод, воду и века, купец, дабы потешать бездельников на торговых площадях. Я служу всесильной Аментет и все деяния свои творю ее именем.

— Служи, — моментально согласился купец. — Где еще ты сможешь проповедовать свое учение, как не на площадях, пред толпами всякого люда? Да мы за един год все страны обойдем!

Из трюма показался гребец со шрамом, держа в руках аккуратно сложенную одежду. Жрец принял ее, туго свернул, сунул за пазуху. Широким жестом смел пыль вместе с рисунком в кучку, достал из мешочка на поясе деревянный нож с тонкой черной режущей кромкой из обсидиана, просыпал пыль через него, собрал снова, отступил к борту и перемахнул через него. Люди кинулись следом, перегнулись через деревянный поручень — и увидели дикаря, торопливо шагающего к берегу прямо по воде. Спустя несколько мгновений шаман вышел на отмель и повернул к рябиновым зарослям, направляясь вниз по течению.

* * *

К святилищу Изекиль вышел только в темноте. В щелях между кольями поблескивал огонь, пахло жареным мясом. Жрец покачал головой, шагнул в ворота:

— Опять набиваешь брюхо, Тилбур? Забыл, о чем я говорил тебе перед уходом?

— А я паршу белую с Налии Рыжей свел, что у моря живет, — похвастался в ответ мальчишка, который послушался-таки учителя и теперь сидел в рысьей шкуре. — Мне за то лань целую оставили, корзину рыбы принесли и крючков рыбных десять штук. А еще я порчу из землянки дальней свел, у них там стена мокла постоянно, и ячмень Миурию Земляному с глаза сплюнул. Так отчего не порадовать себя, учитель? Пиво мне свежее принесли, меду. Миурий скребок новый отдал, что для жены делал…

Тилбур продемонстрировал овальный каменный скребок, похожий на раковину речного моллюска.

— Ну-ка, дай, — подошел ближе жрец, взял дикарский инструмент, потрогал пальцем острейший скол режущей кромки. — Возьми бадью, принеси воды.