Алтарь смерти. История маньяка-каннибала Джеффри Дамера

А теперь послушайте Джеффри Дамера: «Меня полностью захватило мое собственное принуждение. Не знаю, как еще это объяснить. Оно не принесло мне полного удовлетворения, так что я подумал, что, возможно, еще одно [убийство] удовлетворит меня. Может, так и произойдет, и цифры начали расти и расти, и в итоге, как вы видите, все вышло из-под контроля. Я дошел до того, что потерял из-за этого работу». Парадокс в том, что Дамер пытался контролировать свой мир и людей, которые там оказались, но в конце концов этот мир сам стал его контролировать. Ненасытная жажда убийства постоянно таилась в его глубинах. Затем эта жажда вышла из-под контроля и вырвалась на свободу, «сорвалась с якоря, начала властвовать над человеком, который прежде мог хоть как-то ею управлять, и продолжила убивать его самого, как всадник в бессилии убивает сбежавшую от него лошадь»[56]. В таких обстоятельствах говорить о свободе воли – абсурд. С тем же успехом можно попробовать упасть вверх.

В случае Дамера мы наблюдали рождение этого монстра внутри, видели, как он постепенно отравлял его психику, были свидетелями зарождающейся попытки сдержать его и отчаянной внутренней борьбы с ним после убийства Стивена Хикса в 1978 году. Стоит обратить пристальное внимание на то, что девятилетний промежуток между первым и вторым убийством является крайне необычным. В других подобных случаях, когда убийца преодолел сопротивление начального этапа, возникает непреодолимая потребность повторения, и последующие убийства быстро следуют одно за другим. Сам факт того, что Джеффри Дамер сдерживал потребность убивать в течение девяти лет, свидетельствует о том, как сильно он старался контролировать себя, абсолютно не стремясь быть управляемым. После смерти Стивена Туоми, которую он не планировал и не помнит, эта борьба прекратилась. Он сам говорит, что мораль пошатнулась, что он отказался от попыток сопротивления, что он сдался монстру. Ему было легче продолжать, чем начать все заново. Как и Макбет, он «в кровь / Так далеко зашел, что повернуть / Уже не легче, чем продолжить путь»[57].

Это понятие контроля настолько скользкое, что его тонкости могут сбить с толку. Хоть убийца в данном смысле – жертва своего хозяина, он неосознанно вступает с ним в сговор, поскольку в некоторых случаях убийство является личным предохранительным клапаном, который может предотвратить нечто «худшее», например, полный психический распад личности. «Общество видит тех, кто уничтожен, а не скрытую фигуру того, кто таким образом защищен… Этическая цель убийцы индивидуальна, она очень личная и остается невидимой как для окружающих, так и для него самого»[58]. В своих внутренних переживаниях убийца должен принести в жертву других, чтобы спасти себя, и таким образом идея контроля из пассивной переходит в активную. Джеффри Дамер боялся находиться под контролем таинственной безымянной силы, которую не понимал. Его ответом стал контроль своих жертв, другими словами, захват инициативы. Мы снова и снова слушали, как он говорит, что больше всего в своей «никчемной» жизни хотел хоть что-то контролировать, и только когда он оставался наедине со своей добычей, он испытывал ощущение «победы». Это еще один парадокс: способом противостоять невыносимой беспомощности, которую он ощущал при подчинении, стало навязывание этой же беспомощности своим жертвам. Это прямой перенос, своего рода возмездие.

В случае психопата из Британии Патрика Маккея доктор Джеймс Стюарт сказал: «Патрик может испытывать возбуждение от осознания того, что кто-то находится в его власти, и… в подобной ситуации он, вероятнее всего, больше не может себя сдерживать»[59]. В данном контексте важно отметить, что удушение как способ убийства предлагает более заманчивую возможность контроля, чем любой другой, поскольку жертва полностью находится под властью той степени давления, которую собирается оказать убийца. На подобный метод убийства может потребоваться пять минут, но это время можно увеличить за счет уменьшения давления и постепенного восстановления жертвы. В таких обстоятельствах убийца полностью контролирует жизнь и смерть – он может подарить своей жертве жизнь, но также может и отправить ее в загробный мир. Именно это сделал Деннис Нильсен с Карлом Стоттором, которого он чуть не убил, а затем помиловал, оставив Стоттора в замешательстве относительно того, был ли он его палачом или спасителем. Дамер, похоже, проявил аналогичную власть в случае с Луи Пине. Хоть он и продолжал последовательно признаваться в том, что его целью был контроль, он никогда не говорил, что ему нравился сам акт убийства и тот образ, который отложился в нашем сознании – любовник душит своего партнера, который находится без сознания, прежде чем заключить его в объятия. Однако он не упомянул, что одна из жертв потеряла сознание не полностью и ее пришлось усмирить, что все-таки может указывать на получение удовольствия от процесса медленного удушения, которое он никак не желал признавать. Только сам Дамер знает правду.