Альтер Эго

…Чтобы провести губами по этой шее вниз, туда, где вырез шелковой рубашки переходит в корсаж с завязками… и завязки эти совсем лишние…

…и если их распустить, сдвинуть с плеча тонкий шелк, подхватить её одной рукой, прижать к себе, зарыться в волосы другой рукой, поцеловать эти губы и шею, ямочку над ключицей…

Демоны Ашша!

Он едва не порезал палец.

— Рокнийские девушки обычно прикрываются зонтиками, — сказал Рикард, и голос его стал совсем чужим, глухим и хриплым, — здесь, в горах, солнце обманчиво…

— Тебе нравятся белокожие девушки? — он повернула голову к нему, щурясь от солнца.

— Тебя интересует, какие девушки мне нравятся? С чего бы?

Она пожала плечами, и не глядя, ответила:

— А с чего бы тебе заботиться о моём лице?

— Я же пес, заботиться о госпоже входит в обязанность пса, — ответил он, не поднимая головы, деревянная ладья получалась какой-то кривой.

— Как её звали?

— Кого?

— Твою сестру.

— …Кэти… Кэт.

— Кэт?! — она поднялась на локте.

— Так я её звал. Вообще-то её звали Каталина.

— И иногда ты видишь её во мне? — спросила Кэтриона серьёзно.

— Я вижу её в тебе постоянно, — он снова оторвал взгляд от ладьи. — И, если честно, это… меня пугает.

— Почему?

— Потому что она погибла, я знаю это точно, я сам это видел, но ты… если бы она стала взрослой, она была бы вот такой же, совсем как ты. И каждый раз, когда ты делаешь отражения, возвращая мне её образ, это слишком правдоподобно, словно я внезапно падаю в прошлое. Зачем ты это делаешь? — спросил он хрипло.

Кэтриона смотрела на него очень внимательно, глаза блестели, как спелые черешни, и лицо стало бледным и казалось каким-то… расстроенным. Она встала, отряхнула рубашку и сказала:

— Рикард, я не делаю отражения. И никогда не делала этого с тобой.

Развернулась и ушла поспешно.

Если она не делает отражений, то что же это такое? Он словно сходит с ума, видя всё больше и больше сходства. С каждым днем, проведенным вместе, она словно возвращается к нему, и с каждым мгновеньем, проведенным вместе, они всё больше сливаются в одного человека.

Он отшвырнул фигурку, спрятал нож и, отряхнув стружки с колен, пошел за ней.

— Погоди, Кэтриона!

Но она уже вскочила на лошадь и помчалась вперед. И он не стал её догонять.

Постоял, глядя, как айяарры седлают лошадей, и пошел к Барду.

Что бы это ни было, ему нужно держаться от неё подальше. Она не хочет сближаться, и это… это правильно, наверное. Когда эта поездка закончится, им всё равно придется расстаться. А значит, для всех будет лучше, если это расстояние между ними не будет сокращаться.

Как бы он ни хотел вернуть прошлое, видя в ней того, кого давно уже нет, верить в то, что Кэтриона и есть та Кэти, это глупо, и это бессмысленно. А значит, он снова и снова гоняется за тем самым хвостом…

* * *

Кэтриона, соберись! Подумай о чем-нибудь! О чем-нибудь другом! О чём? Да о чем угодно! Милостивые Боги! Да что же это такое?

Когда он смотрел на неё, говоря о своей сестре, голова чуть не лопнула, такая боль пронзила её внезапно, словно что-то внутри неё прорастало, пытаясь вырваться наружу.

О каких отражениях он всё время говорит?

Но мысли не слушались. Мысли возвращались снова и снова к тем воспоминаниям, которые она видела.

— …Рикард! Каталина! Вы где? Ужинать! — кричит женский голос.

…На поляне ковер фиалок и гусиного лука. И большой муравейник лежит под кустом рыжей шапкой. Муравьи — огромные красно-коричневые, с челюстями похожими на маленькие изогнутые ножи, охраняют его от незваных гостей.

— Я не люблю муравьев, ты же знаешь. Они щекотные и… они нас покусают!

— Не бойся, просто поверь мне…

…и рука ладонью вверх.

…Кэти… Кэт…

Очевидно же, что это он прощупывает её постоянно, пытаясь узнать, кто она. Это он пытается делать отражения, а её память не может на них ответить. Потому что у неё нет памяти. И потому её память просто заполняется его воспоминаниями, и ей кажется, будто это всё было и с ней. Но это просто кажется…

Дэйя умеет шутить…

Ей не нужно к нему прикасаться. И нужно держаться от него подальше. И ей нужно как можно быстрее всё это закончить и уехать отсюда.

Если продолжить эту игру дальше — она проиграет.