Альтер Эго

— Подумай о прошлом, о том, что было в нем хорошего, вспомни всё ярко, так, как хотела бы сохранить это в своем сердце…

Девочка закрывает глаза и видит перед собой прекрасный город в объятьях пустыни, финиковые пальмы, подпирающие небо, тенистые сады, фонтаны, веселый смех мамы и её шелковое платье, райских птиц, стрижей в ослепительно-голубой лазури, сладкий запах цветущих акаций и роз, и море…

…спрячь эти воспоминания сюда и повторяй за мной, — мать водит над ладонью пальцами и вместе они шепчут заклинание-тавру, — они будут ждать тебя там. И когда ты захочешь вспомнить, достань его и просто надень.

Мать сжимает ладонь дочери в кулак и накрывает своей ладонью.

— А пока спрячь его подальше. Туда, где никто его не найдет. Погоди…

Мать роется в сундуке и достает оттуда шкатулку. Лаковую, из тика, украшенную узором из переплетенных змей в виде восьмерок, вытряхивает на постель её содержимое и протягивает девочке.

— Вот, клади сюда.

Браслет падает на бархатную подкладку.

— Теперь придумай слово, которым ты её закроешь. И запомни его хорошенько. Никто никогда не сможет её открыть без этого слова. Теперь закрывай шкатулку и произноси его.

Девочка закрывает глаза и снова видит небо, подхваченное колоннами пальм, в котором маленькие черные птички режут своими крыльями ослепительную лазурь.

— Стриж, — девочка открывает глаза. — Это слово «стриж».

Шкатулка светится алым, и прорезь замка исчезает. Теперь это просто лаковый брусок, покрытый витиеватым ашуманским узором.

— Она твоя. Если захочешь вспомнить, откроешь её этим словом и наденешь браслет. Теперь тебе не будет больно, девочка моя, — и мать целует её в макушку.

— И так можно спрятать любые воспоминания?

— Да, так ты сможешь спрятать любые воспоминания, и идти дальше. А потом, когда у тебя будет достаточно сил, когда тебе будет не так больно, ты сможешь их вернуть.

Карета остановилась с резким толчком, и Кэтриона очнулась.

Сколько они ехали?

Всё перепуталось в голове. Она то и дело проваливалась в забытьё и совсем потеряла счет времени.

Этот сон… Сон из шкатулки. Она усмехнулась.

Стриж? Могла бы и раньше догадаться!

А теперь шкатулка была неизвестно где. И её не открыть. Да и какая теперь разница? Уже слишком поздно. Впрочем, она и так знает, что в этой шкатулке — браслет с воспоминаниями маленькой девочки о её детстве. Но теперь это совсем, совсем неважно.

Дверь кареты медленно открылась, и пахнуло гарью, трепетали факелы и во дворе дома с цепи рвались две огромные собаки, исходя хриплым лаем. Чьи-то сильные руки выволокли Кэтриону наружу и потащили в дом.

Длинный коридор, комната с маленьким окном вверху, забранным решеткой, массивная дверь с засовом снаружи. В комнате грубая мебель и топчан укрытый шерстяным пледом. Ей развязали руки.

— Не вздумай дурить, — буркнул сопровождавший её пес и отдал распоряжение остальным. — Вы двое — на караул у двери и двое у окна.

Засов натужено заскрипел, дверь заперли, и она осталась одна.

* * *

— Псы? Как такое возможно?! Да как они посмели? — лицо Ребекки стало бледным, она схватилась за поручень кресла, слушая донесение гонца. — Убить моих людей на айяаррской земле? Сбросить в реку? Подлые собаки!