Альтер Эго

И в голосе его что-то такое, отчего ноги подкашиваются, и лицо горит. Он бархатный, нежный и пьянящий. Он будто прикасается к ней и бросает ей вызов, призывая открыться и сделать шаг навстречу. И хочется этот вызов принять.

Это всё проклятый кальди! Зачем она выпила так много?

— …потому что это не игра, — ответил Рикард серьезно, — мы должны держаться вместе, если хотим доехать до Лааре живыми. И кстати, Туры уже приехали.

— Откуда ты знаешь?

Он указал на окно и поморщился.

— Одеколон Нэйдара — редкостная дрянь.

Глава 16. Собака кусающая себя за хвост

— Крэд, полюбуйся!

На пол летит большая шкатулка, раскалывается от удара о мраморный пол большой гостиной, и из её черного нутра высыпаются плетеные из волоса куклы, на одной из которых прикреплена белая мантия рыцаря Ирдиона.

— Колдовство, значит? Против Ордена? — усмехается Крэд. — Так я и думал. Алфред? А что там ещё?

— Да тут много чего!

Алфред, швыряет вещи на пол: книги, картины и безделушки, переворачивает мебель. Поддевает носком сапога напольную мамину вазу — отец втайне заказывал её ашуманскому мастеру и привез в день рожденья — мама давно о такой мечтала. Ваза падает, с печальным звоном разлетаясь на множество кусков.

Наверно, вместе с этой вазой мир и раскалывается на две части — именно в этот миг Рикард понимает, что их жизнь больше никогда уже не будет прежней.

Со второго этажа слышится визг.

— Проклятая тварь! Она меня укусила! Вот же ведьма!

Его сестра бежит вниз по лестнице, Рикард бросается ей навстречу, но чья-то рука в шипастой перчатке бьет его наотмашь.

— Куда ты собрался, щенок? Зуар, привяжи его к стулу!

— Это не наше! — мать указывает на шкатулку и складывает ладони в жесте мольбы, на глазах у неё слёзы. — Пожалуйста! Не надо!

Третий, у лестницы, подставляет сестре подножку, и она летит кувырком на пол, сбивая изящный чайный столик. Крэд резко дергает её за руку вверх и швыряет обратно, навстречу тому, кто гонится за ней.

— Гаран! Мать твою! Ты что, с девчонкой совладать не можешь! Свяжи её. И кляп воткни, чтобы не орала.

Гаран держит сестру сзади за воротник, но она умудряется лягнуть его ногой по колену.

— Ах ты, тварь! — он швыряет её на пол и бьет пинком в живот.

— Нет! Пожалуйста! Вы же люди! — кричит мать и бросается к сестре, но её хватает за волосы рука Алфреда.

— Куда?!

…они не люди…

…они рыцари Ирдиона…

— Сжечь всё! — машет рукой Крэд куда-то в сторону лестницы и уводит связанного отца в другую комнату.

Кто-то вносит в гостиную бутыли с ирдионским пламенем, которое ещё дремлет в ожидании пищи…

Зуар смахивает с каминной полки часы и мамины фарфоровые статуэтки журавлей, они разлетаются по ковру — хрупкие белые фигуры, и тяжелый сапог храмовника наступает на них, ломая журавлям тонкие шеи и крылья.