Альтераты: миссия для усопших

– Вот и ответите мне на несколько вопросов в связи с их гибелью, – и, не говоря больше ни слова, он направился к выходу. Лерку будто молния ударила. Дышать не получалось. Думать не получалось. Чувствовать не получалось.

– Что? – выдавила она в тишину, ставшей тугой и липкой.

Тамара Ивановна приобняла ее за плечи:

– Пойдем, Лерочка, к товарищу капитану нужна твоя помощь. Пойдём, – она потянула ее к выходу из класса.

***

Капитан Соловей ничего особо не хотел. Надо опросить, значит, опросит. Для него ничего странного это дело не представляло: две малолетки поссорились, подрались. Одна пришибла другую, потом и себя порешила из страха поимки и наказания. Но в прокуратуре же свои соображения, опыт и чутье подкрепить чем-то надо. Вот он и пришел подкреплять.

Родители малолеток не в себе сейчас, оно и понятно. Соседи ничего толкового сказать не могут. А ему дело закрывать надо.

– Присаживайся, – буркнул он, показывая на стул напротив. Ему выделили свободный кабинет. Школьная доска, магнитные карты вызывали у него уныние. Классная 10 «Б» в традиционной кофточке и убранными в пучок волосами его углубляла. Девчонка – тощее создание с копной рыжих волос и светло-серыми распахнутыми от ужаса глазами, села на краешек стула, сложила руки на коленях.

– Меня зовут Антон Степанович Соловей, – представился полицейский. – Необходимо опросить тебя по факту гибели Софьи Афанасьевой и Дарьи Синицыной. В соответствии с требованиями законодательства, при нашем разговоре будет присутствовать твой педагог, Татьяна Ивановна Сущеева. Тебе всё ясно?

Лерка кивнула.

– В каких отношениях были Синицина и Афанасьева?

– В нормальных. Мы дружим.

– Между ними часто случались конфликты?

Лерка опешила, к горлу подкатил комок. Кажется, до неё только сейчас, когда следователь заговорил о них в прошедшем времени, стало доходить: ни Соньки, ни Дашки больше нет. Им нельзя будет позвонить в три ночи и рассказать, что не спится. Нельзя вместе смотреть новый фильм 18+. Лопать мороженное из одной тарелки. Дашка при этом никогда не будет таращить глаза и напоминать об ангине. Лерка ссутулилась спрятала лицо на груди. Шмыгнула носом. В горле першило, а из глаз горячими струйками текли слёзы.

Следователь по-своему расценил молчание, заговорил вкрадчиво:

– Девушка, поймите, не стоит выгораживать подругу. Никому лучше Вы уже не сделаете. Мы ведь и так всё знаем.

– Что? Что вы знаете? – воскликнула Лерка, чувствуя, как слезы сами собой высохли, а тоска и отчаяние сменились злостью. – Что вообще происходит?

– Я не могу разглашать, – начал Соловей, по-воробьиному нахохлившись.

– Я тогда ничего говорить не буду.

– Значит, мне придется выдать вам повестку и оформить принудительный привод, – в его голосе чувствовалась досада.

Но тут уже встрепенулась Тамара Ивановна:

– Не давите на ребенка! Она вправе знать что произошло. И они не враждовали никогда, Соня с Дашей, – поджала она губы. – Даша вообще тихоня – музыкой занималась, добрая, отзывчивая девочка.

– Добрая и отзывчивая, а башку подруге проломила, – выпалил полицейский и тут же осекся, побледнел.

Тамара Ивановна подскочила со своего места:

– Да как же можно! Я жаловаться буду!

Лера не следила за их перепалкой. Слова, в сердцах брошенные капитаном, врезались в мозг.

– Как, как «проломила»?

Следователь нахмурился:

– Вчера вечером, между шестью и восемью часами, в результате предполагаемого конфликта между несовершеннолетними Афанасьевой и Синицыной Афанасьева получила черепно-мозговую травму тяжелым тупым предметом в районе правого виска. От полученных травм скончалась на месте. Синицына в состоянии аффекта нанесла себе колото-резаную рану в район гортани. От полученных травм скончалась до приезда «скорой».

– Этого не может быть, – прошептала Лерка.

Соловей сурово посмотрел на неё:

– Может. Еще и не такое может. Это всё на глазах матери Афанасьевой Сони произошло. Так что…

Лерка притихла. Если Сонькина мама видела…

– Они никогда не ссорились. Мы с первого класса дружим. Соня с Дашкой всю жизнь за одной партой. Все общее, всё делили.

– А конфликты на личной почве?

Лерка не поняла, уставилась на капитана светло серыми глазами.

– Ну, мальчика могли не поделить? – пояснил следователь.

Лерка отрицательно тряхнула головой:

– Нет. Дашка с шестого класса в Истомина Пашу влюблена. Ни на кого больше не смотрела.

– А Соня?

– Соня его терпеть не могла. Он, – она пыталась подобрать слова, – гад и сволочь.

Тамара Ивановна шикнула на неё.

– Поясните, – строго приказал Соловей.

– Понимаете, у него блокнотик есть. В него свои победы записывает: в первом раунде, во втором и в третьем.

– Это как?

– В первом, значит, в кино с ним сходила. Или в кафе. Или на речку купаться. Во втором – если поцеловалась. Ну, с третьим здесь всё и так ясно.

– И что, Даша была в списке его побед? Да нет насколько я знаю, – пожала плечами Лерка.

– А мог ли конфликт разгореться на почве неприязненных отношений Афанасьевой к Истомину, которому как я понимаю, Синицына испытывала симпатию?