Альтернативное маггловедение

— Угу, — тот смотрел в окно. — А почему мы тормозим, никто не в курсе?

— Снежные заносы, — буркнул Томас. — Самое время для них.

Потемнело, дверь купе приоткрылась, и в проеме показалось что-то… Что-то мерзкое. Повеяло могильным холодом…

А потом все прекратилось, вернулись тепло и свет.

Малфой обнаружил, что обеими руками намертво вцепился в Аддерли, а та в него, что Лонгботтом своим массивным корпусом прикрыл Лавгуд от неведомой опасности, Финниган прижался к Томасу и дрожит всем телом, а Забини явственно стучит зубами.

— Вот вам и дементор, — сказал более-менее сохранивший присутствие духа Нотт. — Миленькая тварь. Их теперь вокруг школы будет пруд пруди.

— Лишь бы они на наш бережок не совались! — вскинулся Малфой, чувствуя, как бешеный стук сердца Аддерли становится ровнее. — Я папе напишу, это же…

— Угу. Кошмар, — сказал Забини, выдохнув. — Лавгуд, ты там живая?

— Да, — чуточку заторможенно ответила девочка.

— Шоколаду ей дайте, отец говорил, помогает, — отводя глаза, произнес Нотт.

— Нету шоколада… А! Вот! У меня конфеты в кармане завалялись, только слиплись немножко, — сконфуженно произнес Томас.

— Сойдет. Отдай девчонкам, им нужнее.

Малфой уперся острым подбородком в крепкое плечо Аддерли и молча смотрел в окно. Хогвартс был уже совсем близко.

Его не интересовали первокурсники, новый профессор защиты, трогательно опекавший Золотое Трио («Хваленый Поттер при виде дементора в обморок грохнулся!» — ядовито сообщил кто-то), он только отметил потрепанный вид этого преподавателя и тут же о нем забыл. Драко думал о том, что должен рассказать и пытался понять, как именно. Ну а в итоге пришел к тому, что все само собой образуется. И если бы он только знал, насколько сильно ошибается…

* * *

Тем же вечером в Берлоге Аддерли серьезно сказала:

— Давайте постановим раз и навсегда: внутри нашей компании никаких конфликтов из-за девушек не будет. Мама меня еще в том году предупреждала, да я прохлопала… Короче — чтобы никаких ссор. Кому охота встречаться на стороне, его дело. А ко мне не лезьте.

— Как это? — неприятным тоном спросил Драко.

— Так это, — фыркнула она. — Малфой, я тебе не пара, и ты об этом прекрасно знаешь. Я скажу жуткую пошлость: давай останемся друзьями!

— Хорошо, Аддерли, мы останемся друзьями, — одними губами улыбнулся Драко. — Только… Я больше с вами не играю. Ни во что. Пойду в квиддичную команду запишусь, как раньше собирался.

— Ты с ума сошел! — воскликнул Томас.

— Нет. Я просто ухожу, — сказал Малфой. — Ноги моей здесь больше не будет. Рассказать никому не смогу, сами знаете, мы клятву дали, но больше не подходите ко мне, не трогайте меня и не говорите со мной…

— Значит, МакГоннагал попала в точку, — задумчиво сказала Аддерли.

— То есть?

— Она с самого начала сказала, что пройдет год-два — и наша компания распадется. Из-за меня, потому что я девушка. Луна тоже, но она маленькая еще… Обидно понимать, что старая кошка была права.

Воцарилось молчание.

— Нет, — произнес вдруг Лонгботтом. — Так неправильно. Идемте отсюда!

Он встал первым, поднял на ноги Лавгуд, и все невольно отметили, что прежняя пухлость сменилась в нем той же тяжелой налитой силой, что и у Крэбба с Гойлом.

— Сиди, Малфой! — велел он, когда тот попытался подняться, и толкнул Драко назад. — Это мы уходим. А вы тут разберетесь и… и… короче, утром мы все поймем.

Остальные неожиданно тихо уходили прочь.

— Ну спасибо тебе, Малфой, — сказала Аддерли, когда никого больше в Берлоге не осталось. — Я знала, что ты редкостный говнюк, но так испортить мне жизнь — это надо было постараться!

— А что я сделал-то?!

— Ни-че-го… А чтобы испоганить что-то, не сделав ничего, надо иметь к этому особый талант.

— Но я просто… — он запнулся.

— Ты просто решил, что я твоя игрушка? Твоя собственность? А вот хрен тебе, Малфой! Аддерли никогда никому не принадлежали, выкуси, засранец чистокровный!

— Аддерли, не уходи! Ну пожалуйста, не уходи, я привык ведь уже…

«Папа, папа, ну почему тебя нет рядом! — метались панические мысли. — Ты бы все мне объяснил! Ну отчего эта грязнокровка всегда такая спокойная, как ей удается держать себя в руках?..»

— До чего ж ты жалок, Малфой, — с отвращением сказала Аддерли. — Держи платок, мода рыдать в рукав закончилась вроде бы в позапрошлом столетии. Хотя я могу ошибаться. Я не обременена воспитанием, как вы, чистокровные.

— Дура! — произнес он от души.

— Еще что-нибудь скажешь? — поинтересовалась она.

— Да, — Драко утер глаза и сел ровно. — Ты и правда ничего не знаешь о наших обычаях. Вот как звали твоего прапрадеда по материнской линии?

— Понятия не имею. Мама, думаю, тоже.

— А я вот знаю. Его звали Синистер Уайт, и все думали, что он чокнутый. Но он был не чокнутый, и фамилия его была вовсе не Уайт, а Уэйнрайт, он назвался иначе, когда ушел в маггловский мир…

— Ты что за чушь порешь? — нахмурилась Аддерли.

— Ничего не чушь. Папа все-таки докопался: твой прапрадед был сквибом, а ты же знаешь, у нас таких любят не больше, чем магглорожденных. Вот он и ушел. Правда, может, он был и не совсем сквиб. Все-таки лучшие стада в округе, и эпидемии его не затронули… Дошло?