Алуим

Выбор пал на пятую банку с этикеткой от «Нескафе». Коричневая, крупно перебитая трава заполняла её до половины. Татьяна включила газ, вскипятила воду в двухлитровой эмалированной кастрюле и высыпала туда всё содержимое. Сколько нужно варить, мы не знали. Решили ограничиться тридцатью минутами. БОльшую часть времени мы молчали, нервничали, думали о своём. Я гадал, какой эффект может произвести трава. Стану лучше чувствовать присутствие бестелесных сущностей, лучше их видеть или, наконец, разборчиво слышать шёпот… Старуха сказала, души есть везде, значит, долго искать не придётся. Прокручивая всё это в голове, я с улыбкой поймал себя на мысли, что за четыре месяца превратился из простого испуганного обывателя в настырного искателя потусторонней истины. Стоило всего-то несколько раз чуть не умереть от страха.

Полчаса прошло. Мы остудили кастрюлю с варевом в набранной из колодца холодной воде, процедили жидкость через марлю, наполнили доверху две кружки… и замерли.

— Ты первый, — сказала Татьяна.

Я согласно кивнул. Странно, что она вообще готова это пить. Сделал глоток. На вкус терпимо, как обычный травяной сбор из аптеки. Сделал ещё глоток. Выдохнул и допил кружку залпом, поставил на стол, посмотрел на Татьяну.

— Жив?

— Пока да.

— Надо выждать, — сказала она шутливо-расчётливым тоном.

Через три минуты я всё ещё сидел на стуле и выглядел как вполне здоровый человек, поэтому Татьяна взяла свою кружку и выпила.

— Ну как? — спросил я.

— Даже вкусно.

А ещё через минуту нас обоих стошнило.

глава 11

— Здравствуйте, бабушка.

— Здоров, милок. Чего тебе?

— Я к внучке вашей. Дома она?

— А ты кем будешь?

— Я жених её.

— Хто?

— Говорю, жених внучки вашей. Владом меня зовут. Вот, тортик вкусный к чаю принёс.

— Ох, ты ж, Господи! — бабуля спешно поднимается с лавочки. — Жених! — с неким благоговением произносит она. — Проходи, проходи, родимый, — поднявшись по ступенькам к белым резным дверям дома, тянет за красную металлическую ручку и зовёт: — Мальвинка, иди сюда!

— Чего, бабуль? — доносится из глубин дома.

— Не чевокай, иди гостя встречай. Суженый твой пришёл.

— Кто?

— Жених твой.

В ответ тишина. Молча жду, мнусь на месте, разглядываю под ногами мелкие трещинки в асфальте. Силой сдерживаю эмоции, чтобы не смеяться. Слышу, где-то по близости в траве стрекочут сверчки. После шести вечера они всегда заняты одним и тем же. Вскоре на пороге появляется Мальвина: в домашнем халате в чёрно-белый ромбик и чёрных шлёпанцах, без косметики, волосы сплетены в косу, спадающую на грудь через плечо. Держит левую руку за спиной, что-то пряча. Смотрит удивлёнными, но всё такими же невероятно красивыми глазами.

— Здравствуй, любимая.

Знаю, что застал её врасплох, неподготовленную, и оттого мне весело.

— Привет.

Ох, уж этот взгляд! Сейчас бы я много чего услышал в свой адрес, но ещё в нашу первую встречу я понял, что дома при бабушке Мальвина ведёт себя показательно прилежно, чем и решил воспользоваться.

— Да наведи ты марафет, — говорит ей бабуля. — Насмотрится на тебя такую и сбежит.

— Не сбегу, — успокаиваю я. — Она самая лучшая.

Лицо бабушки расплылось в улыбке:

— Владик, ты проходи, не стесняйся, — показывает рукой в сторону деревянной беседки в форме восьмиугольника с купольной крышей. Внутри неё полукругом размещены скамейки, в центре стоит деревянный круглый стол. — Сейчас мы быстренько что-нибудь сообразим.

— Спасибо, не стоит.

— Накормить жениха — святая обязанность, — отвечает бабушка и направляется внутрь дома.

— Я сама всё сделаю, — Мальвина делает шаг в сторону, уступая ей дорогу. Руку всё ещё держит за спиной.

— Ты переоденься сначала, — говорит бабуля.

Спустившись со ступенек, Мальвина подходит ко мне:

— Что за дела?

— Соскучился, — с не сходящей улыбкой говорю я. — А вообще ты должна мне ужин.

— Я тебя убью, — демонстративно показывает пистолет, отобранный у Пуха и его подельников.

— Ты же хотела от них избавиться.

— Один решила приберечь для незваных гостей, — тычет стволом мне в плечо. — Номер-то сбит, так что в органы не заявят.

Смотрим друг на друга, ведём безмолвный диалог взглядов. Вскоре появляется бабушка с двумя тарелками:

— Внучка, бери, ставь на стол. Ну что ж ты всё в халате своём ходишь!

— Он меня и такой любит.

Незаметно передает пистолет мне и идёт брать тарелки. Возвращается, ставит их на стол. Кусок сыра, небольшое колечко домашней колбаски, два огурца, два помидора и нож. Тем временем бабушка опять ненадолго исчезает в доме, затем возвращается с тарелкой холодца, вилками, двумя кружками и литровой стеклянной бутылкой без этикетки. Внутри какой-то красный напиток.

— Винцо домашнее уважаешь?

— Если только немного.

— Не скромничай, милок. Винцо хорошее, из смородины. Мальвина сама делала. Она хоть и вредина, но хозяйственная.

— Спасибо, бабуль, — произносит Мальвина.

— Ну, ты нарезай, а я пошла. Не буду вам мешать.

— Возьмите, — протягиваю тортик. — Спасибо вам за гостеприимство.

Бабушка стесняется принимать гостинец. Мальвина берёт у меня коробку и вкладывает ей в руки. — Скоро «Поле чудес» начнётся, будешь смотреть и торт с чаем пить.