Алуим

— Так в Библии её больше и нет. Бог в первой главе на шестой день создаёт мужчину и женщину по своему образу и подобию. Но уже во второй главе Адам оказывается единственным человеком, и из его ребра создаётся Ева. А всё потому, что первая женщина — Лилит — сбежала от муженька. Тот стал требовать от неё подчинения, как от всех животных. Вот Лилит и послала Адама подальше, ведь она была равной ему по происхождению. Тогда из ребра сделали «тряпочку» Еву. Да и то, как мы видим, ничего он в семье не решал. Конечно, вся эта генная инженерия — ерунда, но даже тут они нашли, чем меня выбесить.

— Мне кажется, дело совсем не в религии.

— А в чём же?

— В твоём желании быть независимой от мужского пола. Ты ненавидишь властолюбивых мужчин и словно мстишь за что-то, сама пытаясь ими манипулировать.

Чувствую, после этих слов Мальвина на меня сорвётся.

— Нет, родной, — мило улыбается. — Иначе бы ТЫ тут сейчас не сидел.

Берёт бутылку, сама разливает вино. Я потихоньку поедаю холодец. Он реально хорош. Пристально глядя друг другу в глаза, мы чокаемся. Между нами явно что-то происходит. Я не стремлюсь завладеть её телом, она не стремится меня использовать.

— Выйдя без косметики и в халате, ты не побежала краситься и переодеваться. Мне это понравилось.

— По глазам увидела, что ты не шары подкатывать пришёл. И пожалела.

— О чём?

— Не о чём, а тебя, мой милый. Мы, женщины, всё любим изменять. Постоянно. Причёски, шмотки, убранство дома. И особенно мужиков. Правим их внешность, корректируем действия, подавляем старые привычки и навязываем новые. А потом либо хвалимся результатом перед подругами, либо ноем, что мужик уже не тот, каким его полюбили. Это две стороны женской сущности, их не выпаять из схемы. Единственный выход для мужиков — полностью игнорировать наше мнение. Но когда вы западаете, то автоматически ставите подпись, даёте согласие меняться. Я же вижу, что нравлюсь тебе. И дело не только в моих глазках и заднице. Поэтому и не хочу сближаться. Я не хочу тебя менять.

— Слишком издалека ты зашла, чтобы в симпатии мне признаться.

Мальвина встаёт, с улыбкой качая головой:

— Принесу ещё холодца.

Поправляет халатик, забирает со стола пустую тарелку и, виляя бёдрами, идёт к дому. Изящно, сексуально, и при этом так естественно. Свободно. Белый ромбик, чёрный ромбик, белый ромбик, чёрный ромбик. Исчезает в дверном проёме. Думаю, сейчас Хамадиши произнёс бы какую-нибудь пошлую, колкую фразу. Подстрекающую или, наоборот, отталкивающую. Он умеет. У меня тоже иногда получается, но я не стану пытаться.

«Не хочу тебя менять».

А я бы хотел изменить Мальвину? Приручить тот огонь, что всегда горит в её глазах? Сделать покорной, податливой?.. Нет, вряд ли. Глупые мысли. Да она и так другая. Не такая, какой старается себя показать. Хорошая. Просто изначально никому не доверяет. И правильно делает. При первичном знакомстве мы все всегда в масках.

Возвращается. С новой тарелкой холодца и ещё одной литровой бутылкой вина. Похоже, мне действительно рады. Халатик сменился на чёрные спортивные штаны и красную кофту — воздух становится прохладней. Макияжа нет. Кривит губы влево, пряча улыбку, вызванную тем, что я внимательно разглядываю её лицо. Разливает нам вино из первой бутылки, берёт кружку:

— За тебя, собутыльник. Ты первый мой гость за последние десять лет, — делает глоток.

— Приятно видеть тебя хозяйственной и домашней, — выпиваю до дна.

Но тут огоньки в глазах Мальвины превращаются в куски льда. Небрежным движением она ставит кружку на стол.

— Вставай, ты уходишь! — тон резкий, грубый.

— Что такое?

— Ничего. Вечер окончен.

— Да в чём дело-то? — непонимающе спрашиваю я.

— Ты кого во мне увидел?! — выражение лица Мальвины стало совсем чужим. — Это твоя блондинка домашняя и покладистая. Решил, что и меня приручил?

— Я просто похвалил. Это комплимент, а не оскорбление.

— Похвала нужна тем, кто хочет выслужиться!

— Да ты чего завелась-то? — поднимаюсь из-за стола. — Хорошо же сидели.

— Хорошего понемногу.

— И тебя никто не принуждал быть гостеприимной. Сама так решила.

— Значит, ты плохо на меня влияешь. Уходи!

«Как же она меня бесит!»