Алые Клинки. Часть 1

– Послушай, – не унимался Ворн, – это может быть чепуха, как ты полагаешь, но позволь мне рассказать толкование этого знамения!

Витольд набрал воздуха в грудь. Губы его поджались, щеки чуть раздулись, глаза устремились на герольда. Он готов был выслушать.

– Мор – не единственное, что предвещают эти птицы, – Ворн говорил все тише, – их гнезда, Витольд, они вьют гнезда по “дорогам мертвых”. Тропы, на которых чаще всего умирают люди. Гнезда на ветках по краям дороги – мы как раз движемся по одной из них. Если сложить эти два умозрения, то мы придем к тому, что беда должна приключиться именно с нами.

– Есть хотя бы намек на то, отчего эта опасность исходит? – сомнительно интересовался Витольд, – Все эти предсказания, гадания – вилами по воде писано. Нужна конкретика.

Ворн осмотрел лагерь. Солдат на улице стало меньше, все ушли прогревать постель ко сну. На границе темного леса маячили фигуры часовых, нервно почесывающие бока. У пираколора выдвинулась группа десятников с Кайном, которые очень странно стояли в полукруге и глядели исподлобья прямо на Ворна и Витольда. Звуков от них не исходило, будто кто-то расставил устрашающие манекены, неотличимые от людей. Из прилежащей за спиной палатки доносились похрапывания. И шебуршания – кто-то подозрительно перебирал ногами, пересаживаясь поближе к стенке, за которой находились герольд и дозорный. От всего этого Ворну становилось не по себе. Особенно становилось не по себе от глазящих десятников, во главе которых высился фатоваты блондин, до сих пор не выполнивший требование барона Гретера следить за периметром. Кайн нагнулся, чтобы сорвать какой-то колосс и заложить его в зубы, и продолжил вперять безмятежно-устрашающий взор в лицо Ворна.

– Дети детьми, но выглядят все эти новенькие подозрительно… – почти беззвучно издал Ворн.

Он не стал продолжать, надеясь на дословное понимание Витольдом смысла всего изложенного. На них были устремлены взоры доброй половины лагеря. Темы, излагаемые ими, могли расценить как инсинуацию.

Ворн всё чаще обращался к тревожным мыслям.

“По пути нас стало необоснованно много”, – произносил он в минуты раздумий.

Солдаты присоединялись из соседних поселений, стоящих на пути к захваченному замку Эвермит, увеличивая численность командирской компании и оставляя при этом впечатление странной закономерности.

“Полка Ульма, оказывается, недостаточно?”, – задумывался он.

Ворн вдавался в размышления о заговорах и теневых интригах очень часто, поскольку был воспитан в глубоко суеверной семье, берущей корни из старых дореволюционных княжеств. Его предки считали знамением каждый подозрительный предмет, выбивающийся из нормальной повседневности. Ворн почитал своих родителей, воспитавших его с малых лет, но при этом нес большую ответственность перед государством и до нынешних пор хранил все вздорные предрассудки при себе.

Приятели сидели и держали молчание еще некоторое время, пока Витольд вновь не заговорил.

– Они действительно подозрительные, я не спорю. Очень странные, – Витольд не принимал во внимание окружающих слушателей, – Но разве стоит причислять их к чему-то… большему, чем просто развязным обалдуям?

Ворн, провалившийся куда-то вглубь собственного сознания, среагировал на вопрос не сразу.

– У меня есть основания полагать…

И он прервался. Его карие глаза уследили, как пара новоявленных молодцев осекли стремянного, занимавшегося очисткой грив. До новостренных ушей донеслось, что их интересует состояние жеребцов и их готовность к отправке. Почему-то это взволновало герольда и он снялся с места.

– Хочу расспросить барона кое о чем.

Витольд оглядел уходящую фигуру Ворна, что-то буркнул под нос и продолжил сверлить взглядом Кайна и его окружение.

Шатер Гретера, увешанный для утяжеления толстыми бордовыми полотнищами, вновь распахнулся. Склонившись над пергаментом, Барон продолжал писать длинную докладную, быстро макая перо в чернильницу. Тут он поднял голову, и Ворн увидел на нем вечно недовольное скуластое лицо в монокле, которое, по-видимому, никогда не знало улыбки. Узкие исчерченные рубцами губы немилостиво прохрипели.

– Разве я вас вызывал, герольд Ворн?!

Герольд не хотел такого громкого тона, опустил мешковинный подол и зашептал.

– Барон Гретер, прошу простить, я пришел доложить вам.

Он подступил ближе к свету пираколора. Шелест травы под ногами раздался небывалым шумом, но Ворн не придал этому никакого значения.

– Говорите, герольд, – скомандовал барон, – у вас минута.

Ворн набрал воздуха в грудь.

– У меня есть веские причины полагать, что среди нас завелись изменники. Возможно, замешанные в сговоре с черными магами, – как мог спокойно известил Ворн.

Гретер желал слушать и заниматься своей рукописью, но после сказанного в нерешительности задержал чернильное перо над пергаментом. На кончике образовалась тянущаяся к земле толстая капля – во избежание клякс, барон обстучал перо о край стеклянного флакона и положил его рядом с собой. Многозначительный взгляд командира встретился с беспокойным взглядом посла.