Алые сердца. По тонкому льду

– Если моя сестра – мышь, то и восьмого господина можно считать мышью. Твоей сестре не сбежать.

Десятая госпожа уставилась на меня, и я ответила ей таким же взглядом. Некоторое время мы сверлили друг друга глазами, а затем обе прыснули со смеху.

– Кто угодно может поддаться гневу, что уж тут говорить о моей надменной и честолюбивой сестре? – сказала Минъюй, глядя в сторону. – Она и так достаточно сдерживается.

– Понимаю, – с легким вздохом ответила я. – Но она моя сестра. Когда я вижу, что ей нанесена обида, неважно, большая или маленькая, мне сложно это стерпеть.

– Я знаю, – произнесла десятая госпожа. – Давай договоримся, что больше никогда не будем ссориться из-за этого, хорошо? Тебе не нужно прятаться, едва завидев меня, и не стоит ставить его в неловкое положение.

– Его? – переспросила я, весело глядя на нее. – Это кого?

Минъюй покосилась на меня, пряча улыбку.

– Засахаренные Фрукты, и на кой ляд ты прикидываешься дурочкой?

Я захихикала. Как быстро все меняется в этом мире! Кто мог знать, что однажды наступит день, когда мы с ней вместе будем смеяться?

Мы хохотали, и щебет птиц, порхавших с ветки на ветку, гармонично сливался со звуками нашего смеха. Выпрямившись, десятая госпожа двинулась вперед со словами:

– Пора возвращаться.

Я последовала за ней, и мы вместе пошли в сторону тропинки.

Обернувшись, десятая госпожа взглянула на меня и, обходя дерево, с улыбкой произнесла:

– По правде сказать, я даже не предполагала, что ты…

Не успела она договорить, как до нас донесся звонкий детский голосок:

– Вон там!

Я хотела было поднять голову и посмотреть туда, откуда кричал ребенок, но тут перед глазами мелькнула тень. Меня схватили за талию и быстро оттянули куда-то в сторону. Не успев сообразить, что произошло, я услышала, как испуганно вскрикнула десятая госпожа. Я пришла в себя, сосредоточилась и обнаружила, что нахожусь в крепких объятиях четвертого принца и наши лица находятся совсем близко.

Какое-то время мы с ним растерянно таращились друг на друга, а затем оба резко вышли из оцепенения. Я начала в спешке высвобождаться из его объятий, но он уже и сам разжал руки, отпуская меня.

Мое сознание все еще было затуманено, и я машинально огляделась по сторонам. Из верхней части ствола торчала стрела с белым оперением. Кончик стрелы все еще дрожал. Десятая госпожа, которую десятый принц, налетев сбоку, сбил с ног, свалилась на землю, и десятый принц с выражением ужаса на лице помогал ей подняться. Вдалеке замер испуганный Хунши с луком в руках, и двое коленопреклоненных евнухов тряслись от страха у его ног.

Поднявшись с земли, десятая госпожа гневно поинтересовалась, отряхиваясь:

– В чем дело?

Десятый принц, все еще едва живой от тревоги, с негодованием воззрился на Хунши и сердито крикнул:

– Если бы я вовремя не оказался здесь, потому что искал ее, каких бед ты бы натворил?

Один из евнухов подполз на коленях ближе и, то и дело ударяясь лбом о землю, воскликнул:

– Слуга заслуживает смерти! Молодой господин изволил стрелять по птицам и попал в это дерево. Ваш покорный слуга обязан был быть внимательнее, но он не видел, что за деревом кто-то есть, и даже не предполагал, что десятая госпожа выйдет из-за ствола именно сейчас, поэтому не успел предупредить молодого господина, и из-за него госпожа напугана. Слуга заслуживает смерти!

Посмотрев на Хунши, четвертый принц резко проговорил:

– И долго ты собираешься стоять как вкопанный?

Вздрогнув, Хунши торопливо подошел и упал на колени перед десятой госпожой, в знак извинения касаясь лбом земли. Глядя на коленопреклоненного Хунши, четвертый принц сурово произнес:

– Не думаешь, прежде чем сделать, лишь гонишься за славой.

Поприветствовав четвертого принца по всем правилам, десятая госпожа сказала:

– Он же не нарочно и к тому же никого не поранил. Ребенок просто играл, в этом нет ничего страшного.

– Десятая госпожа очень добра, – сказал четвертый принц, – но его наказание не должно быть излишне мягким.

Немного помолчав, он крикнул:

– Почему ты не поклонился в знак благодарности за милость?

Хунши поспешно отвесил десятой госпоже земной поклон, поднялся на ноги и мгновенно унесся прочь. Четвертый принц повернулся к стоящему на коленях евнуху и велел:

– Возвращайся, иди к управляющему и получи наказание.

Коснувшись головой земли, евнух вскочил на ноги, поклонился и, семеня, удалился.

Я неподвижно стояла рядом и наблюдала за разворачивающимся перед моими глазами действом, витая мыслями где-то вдалеке. Прийти в себя меня заставила чья-то ладонь, которой настойчиво махали у меня перед носом.

– Тебе что, плохо от испуга? – с тревогой спросил десятый принц.

– Со мной все хорошо, – торопливо улыбнулась я. – Сердце зашлось от страха, только и всего.

– Почему всякий раз, как мы с тобой оказываемся рядом, что-нибудь да происходит? Я надеялась, хоть на этот раз все будет иначе, – с улыбкой заметила десятая госпожа.

Десятый принц пораженно уставился на нее. Та взглянула на него в ответ, говоря:

– Чему тут изумляться? Я что, не могу побеседовать и посмеяться с Жоси?