Алые сердца. По тонкому льду

Слегка прищурившись, он посмотрел за высокую стену, и казалось, что его мысли летят туда же, куда был устремлен его взгляд, куда-то в неизвестные мне места.

– В тот день, когда ты ради меня рисковала жизнью, участвуя в тех скачках, я решил, подобно тринадцатому брату, впредь относиться к тебе как к подруге, быть с тобой искренним и защищать тебя. По сей день я продолжаю стараться, и мне не было бы жаль отдать тебе свое сердце, чтобы отплатить.

Мне тут же стало гораздо спокойнее. Оказывается, вот в чем дело!

– Не надо так, – сказала я. – Тогда я старалась и для себя. Ты мне вовсе ничего не должен.

– Если бы не мой приезд, разве ты попала бы в такую переделку? – возразил принц. – Если бы ты и вправду думала лишь о себе, ты бы могла спихнуть на меня всю ответственность. С какой стати было рисковать собой и участвовать в конном состязании?

Отвернувшись от стены, четырнадцатый принц вновь перевел взгляд на меня и тихонько вздохнул:

– Ты так отощала!

– Атысталдержатьсясовсеминаче, – улыбнуласья.

Он долго пристально смотрел мне в глаза. Затем спросил:

– И все же ты не хочешь стать моей женой?

Я слегка покачала головой.

– Как хочешь, – произнес он с легкой улыбкой. – Но если больше не захочешь здесь оставаться, можешь обратиться ко мне в любое время.

– Большое спасибо, – поблагодарила я.

Кивнув мне, четырнадцатый принц повернулся спиной, собираясь уходить.

– Четырнадцатый господин! – позвала я.

Замерев на месте, он обернулся.

– Снаружи кто-нибудь стоит на страже? – спросила я.

– Если хочешь что-то сказать, можешь говорить прямо, – успокоил меня принц.

После недолгого колебания я подошла ближе и сказала:

– Тебе не следует больше возвращаться в северо-западные земли.

– Это зависит от решения царственного отца, – пожал плечами четырнадцатый принц.

– Пик могущества джунгаров уже прошел, так что тебе вовсе не обязательно снова отправляться воевать. Кроме того, Его Величество весьма благоволит тебе. Если ты открыто выразишь свое нежелание и будешь непреклонен, он непременно к тебе прислушается.

– Там видно будет, – улыбнулся принц. – Вести войска в бой не так просто, как тебе кажется, и смена командующего – весьма сложное дело, которое затрагивает слишком многое. Хотя джунгары понесли большие потери, пока рано говорить о том, что пик их могущества прошел. В былые годы царственный отец дважды лично возглавлял военные походы против джунгаров, и лишь спустя шесть лет они были окончательно разгромлены, а великий хан Галдан-Бошогту покончил с собой, приняв яд. Однако не прошло и двадцати лет, как племянник Галдана, Цэвэн-Равдан, возглавил войско и нанес Великой Цин сокрушительное поражение, покрыв нашу страну позором! Не будет преувеличением заявить, что они представляют серьезную угрозу для империи Цин и чем раньше мы их устраним, тем меньше проблем нас ждет в будущем.

Я замерла, не зная, что на это ответить, но потом все же заметила:

– Однако Его Величество уже в почтенном возрасте, и ты…

– Мы с царственным отцом оба понимаем, что делаем, – отрезал четырнадцатый принц.

Я сказала ему все, что хотела, поэтому, немного помолчав, проговорила:

– Мне больше нечего сказать.

Принц покачал головой.

– Ты целыми днями размышляешь обо всем этом? Разве ты забыла, что тогда велел тебе лекарь Ли? Поменьше думай о грустном и избегай тревог.

– Я помню, – поспешно ответила я, расплываясь в широчайшей из улыбок.

– Мало помнить, нужно еще и следовать этому совету, – сурово проговорил он. – О наших делах мы будем тревожиться сами. Для тебя сейчас самое важное – хорошенько заботиться о себе.

Я покивала.

– Почему бы тебе не поучиться у него? – беспомощно произнес четырнадцатый принц. – Он практикует медитацию и читает сутры, а во дворце беседует с царственным отцом и развлекает его.

Я потупилась, не говоря ни слова. Четырнадцатый принц вздохнул, повернулся ко мне спиной и ушел.

Глава 10 Боюсь, однако, повстречались снова мы во сне

В пятнадцатый день четвертого месяца шестьдесят первого года эпохи Канси[51] четырнадцатый принц получил от Его Величества приказ возвращаться в театр военных действий. Когда до меня дошло это известие, я тяжело вздохнула, не зная, радоваться ли мне тому, что день исполнения мечты четвертого принца был уже не за горами, или же печалиться в преддверии неотвратимо приближающейся развязки, которую мне так не хотелось лицезреть.

Я не помнила точную дату смерти императора Канси, но могла сказать, что он должен уйти из жизни именно в этом году. Я провела рядом с ним больше десяти лет, а потому уважала его, восхищалась им, боялась его, ненавидела и в то же время сочувствовала ему, поэтому мне было тяжело прощаться с ним. С замиранием сердца я ждала его последнего дня, понятия не имея, когда он наступит.