Алые стены в Хогвартсе (СИ)

— Как ты до..? Младшая из девочек оказалась колдуньей. Я тогда не поняла, почему Айрис просила больше не приезжать к ним, подумала, что я что-то сделала не так, и она обиделась. Но в то лето, когда я была у сестры в последний раз, у её дочки проявилась… ну, такая же сила, как у тебя, сынок. Про магию я узнала уже позже…

— Как звали тех девочек, Холли? — дрогнувшим голосом спросил Йен.

— Старшую — Петуния, младшую — Лили.

— Их фамилия — Эванс?!

— Да, но откуда?..

— Небеса всемогущие, почему?! Почему ты мне никогда не говорила, что ты родственница Лили Поттер?!

Эйнар побледнел: разговор принял совершенно неожиданный оборот, и фамилия Поттер тут же вышибла профессора Снейпа из его головы. Он переводил изумлённый взгляд с матери на отца и обратно. Мистер Эвергрин мгновенно оказался на коленях на полу возле жены и, схватив её за руки, заглянул ей в лицо. Она хлопала глазами и не понимала, что происходит. Клубок шерсти весело упрыгал под кресло.

— Н-но ты же не спрашивал, Йен… — тихо вымолвила она. — А что, собственно, в этом такого удивительного?

Пока он (вкратце) рассказывал супруге «что, собственно, такого удивительного» в семье колдунов Поттеров, Эйнар пытался уложить в голове известие, что знаменитый Гарри Поттер — его родственник. Хоть и дальний — троюродный племянник, — но всё-таки родня.

— …А Гарри знает? — выдавил он из себя. Родители с каким-то непонятным выражением на лицах переглянулись и посмотрели на него.

— Думаю, нет, — промолвила Холли, — вряд ли Петуния…

— …Я хочу ему рассказать. Давайте поедем к ним.

Такая простая фраза оказала очень странное действие на его родителей. Миссис Эвергрин побледнела и с какой-то беспомощностью воззрилась на супруга. Тот нахмурился, прятал взгляд и стискивал зубы.

— Да что с вами?! — вскрикнул Эйнар.

— Я не могу сейчас. Я очень занят, — отец встал и вернулся к столу, к своей работе. Получилось весьма неубедительно. «Да что тут за тайны камелотского двора?!» — подумал юноша.

— Эйн, так не делается, — вымолвила всё ещё бледная мать, — мы не можем сваливаться им, как снег на голову. Я… Я завтра схожу на почту и позвоню Петунии, спрошу, когда можно будет приехать. У них могут быть свои планы…

Вот это было резонно.

…Прошло несколько дней, но Холли находила разные предлоги, чтобы отложить звонок племяннице. Эйнар устал ждать и наконец не выдержал и повёл её на почту сам. Договорившись с Петунией, утром в воскресенье миссис Эвергрин повезла сына в Литтл-Уингинг к Дурсли. Всю дорогу она твердила ему, чтобы он ни в коем случае не позволил понять родственникам, что он волшебник. Эйнар никак не мог взять в толк, почему, ведь в доме Дурсли уже был колдун, но, видя как взволнована мать, пообещал вести себя как чистокровнейший магл. Даже свою волшебную палочку он, скрепя сердце, оставил в машине в бардачке.

Аккуратный белый двухэтажный дом № 4 на Тисовой улице ничем не отличался от точно таких же добропорядочных домов по соседству. Подстриженная зелёная изгородь, ухоженный газон, клумбы роз, скамейка. Сверкающая отполированная машина. Плотно задёрнутые белоснежные занавески на окнах. Холли, выйдя из машины, ещё раз многозначительно взглянула на Эйнара, тот с выражением на лице «да понял я, по-нял» поправил на плече сумку с вещами и пошёл следом за ней ко входной двери.

— Тётя Холли! — оживлённо прощебетала миссис Дурсли. — Как же я рада вас видеть!

Женщины обнялись и расцеловались. Обе сияли улыбками, но взгляды, которыми они обменялись при этом, очень быстрые, едва заметные, показались Эйнару какими-то настороженными. Если бы речь шла не о его маме, он бы подумал, что обе женщины угрожают друг другу. Тем не менее, он спокойно, с достоинством улыбался, ожидая, когда будет представлен своей родне.

— Мой сын, Эйнар Йенссон, — сказала с гордостью миссис Эвергрин. Юноша вежливо кивнул представленному в ответ подростку, Дадли, и повторил своё имя, протягивая руку мистеру Вернону Дурсли. Судя по их виду, покушать в этом доме любили. Даже слишком. Он ждал, что из-за широких спин вот-вот вынырнет юркий худенький Гарри, но того почему-то не было. Эйнар уже открыл было рот, чтобы спросить об этом, но поймал взгляд мамы. Она качнула головой, и сын скрипнул зубами, но повиновался и смолчал.