Алые стены в Хогвартсе (СИ)

Ужин, приготовленный Петунией, действительно был очень вкусным. И обильным. Правда, накрыт стол был не в гостиной, а прямо на кухне. Мистер Дурсли снисходительно поглядывал на оживлённо (но тихо) переговаривающихся женщин и только и делал, что подкладывал кусочки себе в тарелку. Печатью интеллекта лица обоих Дурсли отмечены не были. Дадли то и дело косился на Эйнара, явно недоумевая, как ему себя с ним вести. Эйнар тоже никак не мог понять, кто же они такие, его новые родственники. На первый взгляд, вполне милые, хотя и туповатые, люди. Ну, толстые, так, судя по этому ужину, любого бы разнесло от стряпни хозяйки дома, зато ей самой, как и Гарри, еда впрок явно не шла. Баланс, однако… Гарри отзывался о них весьма нелестно, но, может быть, «ужасно» они обращаются только с ним, потому что он волшебник? Может, именно поэтому мама и настаивала, чтобы он вёл себя по-магловски? …И где, в конце концов, Поттер?!

Не успел он додумать этот вопрос, как Холли сказала довольно громко:

— Петуния, дорогая, а как поживает твоя сестра Лили?

Невинный вопрос дальней родственницы, которая ни с того ни с сего вдруг напросилась в гости, и которая явно не знает о событиях последних лет пятнадцати, а то и больше… Петуния побледнела и растерянно посмотрела на супруга. Вернон громко сглотнул, побагровел и принялся отчаянно промокать роскошные усы салфеткой. Словно затыкал самому себе рот. Дадли даже с каким-то интересом посмотрел на обоих родителей. Эйнару показалось, что тот вообще впервые услышал имя сестры своей матери. Но вопрос был задан, и вежливые хозяева должны были отвечать гостье.

— Э-э-э… Тётя Холли… — промямлила Петуния. — Сестра уже давно умерла. Погибла вместе с мужем… в автокатастрофе.

— Ой, простите… Как неловко вышло, — миссис Эвергрин смутилась, но лишь её сын понял, что она играет, ведь папа только на днях ей рассказал, как погибли Поттеры. Видимо, иного способа вывести Дурсли на разговор о Гарри просто не было. Эйнар не мог не восхититься уловкой Холли, он даже не подозревал, что мама умеет лгать. Да, не так уж просты Эвергрины… Но тут он почему-то почувствовал беспокойство. Бросив взгляд на хозяйку дома («Хм, она мне троюродная сестра, так получается?»), юноша изобразил чуть смущённую улыбку. В ответ Петуния вздрогнула, выщипанные брови взлетели, зелёно-карие глаза вдруг потемнели, а на лице появилось какое-то непонятное выражение. «Ох, да мне не зря показалось, что она чем-то угрожала маме! Тут точно какие-то тайны, и не только у Петунии…» — пронеслось у него в мыслях.

— А их сын? Где он? Бедный мальчик, конечно, живёт у вас? — продолжала допрос тем же «растерянным» тоном миссис Эвергрин, и Эйнар быстро обвёл взглядом остальных, прежде чем вновь посмотрел на Петунию. Силач и задира Дадли явно испугался, побледнел и одной ладонью закрыл себе рот, а вторую почему-то спрятал за спину. Вернон, наоборот, ещё сильнее покраснел и нахмурился, сердито шевеля усами. Выражение лица хозяйки дома было бы, наверное, более уместным на эшафоте. Такие реакции были бы смешны, особенно от безобидного по форме вопроса, но… Эйнар окончательно убедился, что Гарри Поттер в этом доме ничьим любимцем действительно не был. Но, ради всей магии, почему?!

— Д-да, — выдохнула Петуния, словно признаваясь в смертном грехе, — только сейчас он уехал с … друзьями на … чемпионат мира по … Ой, я точно не помню, по чему… — скомкала она признание. И ей явно стало легче, что она сумела проскочить «подводные камни».

— Ах, как жаль! А мы хотели бы познакомиться и с сыночком Лили тоже, да, Эйнар?

Юноша кивнул. Он расстроился, что не удастся сообщить Гарри, что они оказались роднёй, но подумал, что скажет об этом в Хогвартсе, и дружелюбно улыбнулся всем Дурсли.

…Миссис Эвергрин разместили в гостевой спальне, а её сыну пришлось занять комнату Гарри. Миссис Дурсли очень сокрушалась из-за этого, но Эйнар с улыбкой убедил её, что всё нормально, что он даже рад. Парень внимательно осмотрел комнату, которая казалась нежилой, походила на склад потерянных вещей и вовсе не напоминала обиталище юного колдуна. Похоже, Гарри, отправляясь на чемпионат, забрал отсюда всё до последнего клочка пергамента. Кстати, что за чемпионат? И тут Эйнар вспомнил: финал чемпионата мира по квиддичу! Он вообще-то хотел попасть и на этот матч тоже, но отец после билетов на оба полуфинала просто не мог позволить себе ещё и финал.

Юноша улёгся в кровать Гарри, опять и опять обдумывая все свалившиеся на него новости. Незаметно для себя Эйнар задремал, но вдруг какие-то странные звуки заставили его вскочить и насторожиться. Стены заснувшего дома Дурсли не только сотрясал дуэт храпящих Дадли и Вернона, к этому грохоту примешивалось ещё что-то. Эвергрин на цыпочках подошёл к двери, чуть помедлил — и резко открыл. Петуния едва успела отпрянуть. Она привалилась, словно обессилев, к стене, её лицо было залито слезами, а с губ срывались душераздирающие всхлипы. Эйнар замер в растерянности.

— П-петуния… Что с вами? Почему вы плачете тут, под дверью, посреди ночи? Что случилось?