Алые стены в Хогвартсе (СИ)

Гарри Поттер уже на первом курсе оказался в квиддичной команде факультета, то есть стал самым молодым игроком столетия. Летал он действительно хорошо, Фред и Джордж, например, неустанно хвалили его, вернувшись с тренировок. Эйнар в квиддич не играл, но не потому, что не умел. Его отец работал не где-нибудь, а в Департаменте магического транспорта, и, хотя собственной метлы у мальчика не было, Йен мог принести домой любую метлу, проходящую проверку перед выпуском в серийное производство и продажу. Обычно на тестирование присылали несколько экземпляров каждой модели, и работники с удовольствием испытывали самые новейшие мётлы не только на специальном полигоне, но и вне работы. Мистер Эвергрин не был исключением. Конечно, Эйнар тоже принимал участие в таких, частных и не очень легальных, испытаниях, поэтому летать он умел и очень даже неплохо. Квиддичу Эвергрин-младший научился тоже довольно быстро, близнецы его хорошо подготовили, они хотели, чтобы и в команде приятель был с ними, например, в нападении. Ещё на втором курсе мальчик даже пошёл на предварительный отбор вместе с Фредом и Джорджем. Капитан команды, их старший брат Чарли, очень серьёзно подошёл к испытаниям новичков. Хотя близнецы и хвалились, что Чарли обязательно возьмёт своих братьев в команду, им пришлось здóрово для этого попотеть. А вот нападающим Чарли взял их однокурсницу, Анджелину Джонсон, Эйнар ему показался недостаточно целеустремлённым. Эвергрин, конечно, немного расстроился, но сказал подлетевшим его утешать близнецам, что не очень-то и хотел в команду. Уизли ему не поверили, но обезоруживающая улыбка Эйнара сработала и в этот раз. Очень скоро он убедил всех однокурсников, а в первую очередь себя, что квиддич ему больше нравится смотреть с трибуны.

…За Гарри он искренне радовался и вместе со всем факультетом азартно болел на каждом матче. Но ни одна игра с участием Поттера не обходилась без необычных происшествий. На первом же матче метла гриффиндорского ловца внезапно вышла из повиновения, и почти все болельщики провели несколько очень тяжёлых минут в страхе, что мальчишка вот-вот свалится с высоты и разобьётся насмерть. Эвергрин прекрасно знал, что новейший Нимбус Две тысячи был очень надёжной метлой, и такое его поведение явно было вызвано сильнейшим воздействием Тёмной магии. Первой его мыслью было найти одного мальчишку со Слизерина, с которым у Гарри всё время были какие-то стычки. Но когда посмотрел на него, Эйнар понял, что ошибся. Слизеринец усмехался и вертелся на месте, то есть вёл себя совсем не так, как тот, кто должен быть максимально сосредоточенным на воздействии. Зато с Поттера, едва висящего на древке, не сводил взгляд… декан Слизерина, профессор Снейп. И это показалось подозрительным не только Эйнару… Но, в конце концов, всё завершилось благополучно, и Гарри даже ухитрился поймать снитч.

…После того матча Эвергрин стал замечать, что у троицы Поттер-Уизли-Грэнджер явно имеется какой-то общий секрет: они постоянно шушукались о чём-то, потихоньку переглядывались, а потом скрывались из гостиной. Но он вообще не имел привычки лезть в то, что его не касалось, и у него было достаточно своих забот, поэтому он решил, что если потребуется, малыши попросят помочь, а нет — значит, сами справятся.

Однажды Эйнар писал особенно нудное сочинение по Истории Магии и с тоской поглядывал, когда же наконец появится заветная метка в 1 метр на пергаменте. Внезапно в гостиную после квиддичной тренировки ворвался Поттер, мокрый, грязный с головы до ног, его можно было узнать лишь по очкам, поблёскивающим на перепачканной физиономии. Его приятели спокойно играли в шахматы, но, увидев такое существо, забыли про игру, и все трое принялись о чём-то шептаться. В этот момент в гостиную в буквальном смысле впрыгнул Невилл Лонгботтом. Как ему удалось это проделать, было неразрешимой загадкой, поскольку его ноги были скованы вместе чем-то вроде заклятья связанных ног. Наверняка ему пришлось и по всей гриффиндорской лестнице передвигаться прыжками. Все захохотали над ним, а бедолага поскользнулся на одной из луж грязи, только что оставленной Гарри, и грохнулся на пол. Хохот едва не обрушил потолок, не смеялись только Эвергрин и Грэнджер. Они подбежали к упавшему, и Эйнар отменил заклятье. Они оба помогли дрожащему, всхлипывающему мальчику подняться и усадили его на диван, рядом с Роном и Гарри, которые едва успели сменить улыбки на физиономиях на сочувствие. «Что с тобой случилось?» — спросила девочка.

— Малфой, — выдавил Невилл, всё ещё трясясь, — я наткнулся на него около библиотеки. Он сказал, что ему нужно на ком-то попрактиковаться, и…

— Сейчас же идём к МакГонаголл! — гневно вскричала Гермиона и даже топнула ногой, — надо ей пожаловаться на него!

Лонгботтом опустил голову и промямлил: «Нет, мне и так хватает проблем…»

— Ты должен научиться противостоять ему, Невилл, — сжав зубы от злости на Малфоя, процедил Рон. — Этот зазнайка привык идти по людям, как по ковру, но нельзя же облегчать ему путь, укладывая себя ему под ноги!