Алые стены в Хогвартсе (СИ)

— Дошло, наконец-то… А она-то сразу узнала в моём лице своё отражение! Когда я узнал, что Холли Эвергрин — родственница сестёр Эванс, я в восторге принялся рваться сообщить тебе об этом, обрадовать, что мы родня… А оказалось — нá тебе! Ещё какая родня-то!

— …Когда? — глухо простонал Гарри.

— Да позапрошлым летом! Ты успел умотать на квиддичный финал, пока я буквально заставлял маму… Холли привезти меня в Литтл-Уингинг! Так что, ты ничего так и не узнал. Зато Я узнал! Очень много узнал. Гораздо больше, чем хотел.

Он опять заходил взад-вперёд, снова «накручивая» себя.

— …Ты всегда считал свою тётю ничтожеством, считал, что она ненавидит тебя без всяких причин. Просто потому, что она такая приземлённая, ограниченная и по своему скудоумию не в состоянии понять «величие» волшебников, то есть, тебя и твоих «героических» родителей. Тебе даже в голову не могло прийти, что у неё могли быть очень веские причины для этой ненависти! Ты спрашиваешь, почему я — «двойная кровь»… Да потому, что я дважды твой брат, Гарри! Мой отец — Джеймс Поттер, а родная сестра твоей матери, Петуния Эванс — моя мать!

Профессор Дамблдор издал долгий, хриплый стон, но юноши даже не взглянули в его сторону.

— Нет, — одними губами прошептал Гарри.

— Да, да. Она любила Поттера всем сердцем, всей душой, всей силой первой любви. А он её бросил. Да и ладно, если просто бросил бы, мало ли что бывает между парнями и девчонками. Если бы он нашёл в себе мужество честно признаться, что не любит её, что они расстаются… Но нет, он струсил и подло сбежал, убедив её, что может погибнуть, но готов пожертвовать собой ради неё… Она так надеялась, что он вернётся к ней с победой, а он просто исчез. Безо всяких объяснений.

А потом оказалось, что она ждёт ребёнка. От него, «героически погибшего» возлюбленного. В её печали появилась надежда на счастье видеть черты любимого в лице его дитя. И всё бы так и было. Но. Ей было шестнадцать. Мужа у неё, конечно же, не было. Она даже имя «виновника» своего «интересного положения» не назвала. Она жила в маленьком городе, где подобное событие стало бы не только для неё самой, но и для её семьи, и для ребёнка несмываемым позором. Её мать была при смерти. Ни от сестры, ни от своего отца она не могла ждать ни полноценной помощи, ни поддержки. Но, всё равно, она была счастлива, она не думала о трудностях. Тогда её мать взяла на себя этот грех: договорилась с Холли и заплатила кому надо в больнице, чтобы, когда ребёнок родится, Петунии сказали, что он умер, и отдали его Эвергринам.

И всё получилось! Стало лучше всем. Айрис Эванс умерла, унеся тайну в могилу, Петуния оплакала свои потери и начала новую жизнь, Эвергрины получили желанного сына, а младенец, вместо матери-одиночки и клейма «незаконнорожденного» — любящих маму и папу. Все танцуют и поют? Так, да не так! Оказалось, что Поттер вовсе не пал смертью героя! И он не просто бросил Петунию, обычную неволшебницу. Он бросил её ради колдуньи-сестры! И ктó теперь сможет сказать, что Петуния беспричинно ненавидит семью Поттеров?!

— Но ведь отец… Джеймс не знал о её ребёнке… О тебе.

— А КАК бы она могла ему сказать?! Он же сбежал, исчез из её жизни! Спрятался в своём мире волшебников, где нет места «жалким маглам». Он вышвырнул Петунию из своей жизни, и даже думать о ней забыл! А может, ты считаешь, что-то бы изменилось, если бы он узнал? Он бы женился на ней, да? Или забрал бы меня в свою новую семью и радостно воспитывал обоих сыновей-колдунов с волшебницей-супругой?! Серьёзно?

— Но ЧТО ты теперь хочешь изменить, Эйнар?! Убив меня, ЧТО ты изменишь?! — в голосе Гарри звучала боль, и вовсе не от сочащихся кровью ран. — Ты же не вернёшься к своей настоящей матери, победно сообщив о моей смерти…

— Конечно, нет. Это не нужно ни ей, ни мне. У меня есть родители, и мама, и папа, которые меня любят, и которых люблю я. Но Петуния будет избавлена от необходимости видеть тебя, копию Джеймса, чьё лицо до сих пор причиняет ей боль воспоминаниями. Она имеет право на спокойную жизнь без всяких волшебников Поттеров. ВОТ что я, её сын, могу сделать для той, чью любовь мимоходом растоптал Джеймс Поттер. И ещё кое-что могу, уже лично для себя. Сейчас есть два парня. Один — сын героя, второй — сын труса. Можешь представить себе, ЧТО чувствует сын труса, если отец у них один? Не можешь. Ты получил не только его внешность, но и его лучшие качества. А вот мне достались его глаза, его улыбка — и его худшие черты характера. Но когда тебя не станет — мне будет уже не важно, трус мой отец или герой. Я смогу выкинуть его из своих мыслей, тоже обрету покой и буду жить как обычно.

— А ты сможешь? После всего, что сделал? Совесть не замучает?