Алые стены в Хогвартсе (СИ)

Тот, кто был бы в эту минуту снаружи, под окнами Большого Зала, подумал бы, что там прогремел взрыв, столь неимоверный шум поднялся за гриффиндорским столом. Гарри, Рон и Гермиона вскочили на ноги, аплодируя и выкрикивая поздравления Невиллу, который от растерянности побелел как бумага. Никогда ещё он не приносил столько баллов своему факультету, и теперь его даже не видно было под набросившимися на него с объятиями однокашниками.

Гарри, всё ещё аплодируя, ткнул Рона локтём в бок и показал на Малфоя: тот не выглядел бы более изумлённо окаменевшим, даже если бы на него наложили заклятье.

— …И это означает, — перекрикнул Дамблдор ещё усилившийся шум, поскольку и Пуффендуй, и Когтевран присоединились к восторгу в ознаменование падения Слизерина, — что нам нужно переменить декорации!

Он хлопнул в ладоши. Мгновенно, зелёные вымпелы и флаги стали алыми, а серебро сменилось золотом. Слизеринская змея растворилась, уступив место вздыбленному гриффиндорскому льву. Снейп с неестественной, застывшей улыбкой очень вежливо пожал руку МакГонаголл.

…И вот уже шкафы опустели, а сундуки, наоборот, заполнились, жаба Невилла выловлена в углу туалета, листы с предупреждением о запрете применения колдовства в присутствии маглов розданы каждому ученику. Хогвартс-экспресс пронёс их, болтающих и смеющихся, поедающих Бобы Бетти Бусс, сквозь зеленеющие леса, холмы и поля до окрестностей мира маглов. И вот, они, сменившие мантии волшебников на куртки и кофты, высыпали на платформу Девять и Три четверти вокзала Кингс Кросс. Эйнар Эвергрин тепло попрощался со своими друзьями и помчался навстречу Холли и Йену, которые радостно махали ему руками.

====== Каникулы в Коукворте ======

Как же всё хорошо и мирно начиналось!

…Когда Эйнар вернулся домой после окончания пятого курса, его родители решили, что им всем не помешает провести месяц-другой вне суеты шумного Лондона. Юноше было вообще-то всё равно, куда ехать, и поэтому из соображений экономии семья Эвергрин отправилась в тихий захолустный Коукворт. Там они сняли дом и стали отдыхать под девизом «Dolce Far Niente*». Эйнару очень понравилась тишина и спокойствие вокруг, особенно после пережитых событий. Он много гулял по округе и довольно быстро открыл для себя это местечко: большущий дуб возле полувысохшей речушки, а дальше — пустырь, заросший бурьяном чуть ли не в человеческий рост. И никого вокруг! Можно валяться на траве, читать, делать уроки и даже колдовать, не боясь, что кто-нибудь из маглов заметит. С заданиями на лето Эйнар справился уже за первые две недели каникул, решив отделаться от них побыстрее и потом заслуженно отдыхать. Теперь он приходил сюда просто посидеть на дереве или под ним, бездумно глазея на неспешный бег воды. Тем не менее, волшебная палочка всегда была при нём.

Иногда он вызывал своего Заступника и оставлял его на страже или просто для компании. Громадный серебристый полупрозрачный медведь ходил вокруг, бегал или лежал на тропе, а его хозяин опять и опять вспоминал два последних курса в Хогвартсе. Эти два года запомнились, прежде всего, удушливым, давящим ощущением страха. Эйнар очень живо вспоминал, как в одном из коридоров на стене между двумя окнами, блестя в свете факелов, появилась надпись крупными красными буквами: «ТАЙНАЯ КОМНАТА ОТКРЫТА. БЕРЕГИТЕСЬ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА». А возле надписи, подвешенная к держателю факела за хвост, висела Миссис Норрис, кошка смотрителя Филча. Она казалась твёрдой как доска, глаза были широко открыты, и свет факелов мерцал в них… В течение нескольких дней школа только и говорила о нападении на Миссис Норрис. Смотритель Филч неоднократно пытался стереть надпись, но без малейшего результата: буквы так и продолжали угрожающе блестеть на стене. Кроме мистера Филча, надпись влекла к себе и других зрителей. Например, его, Эйнара Эвергрина. Он и сам не мог объяснить, почему то и дело старается пройти по этому коридору и каждый раз не меньше минуты пялится на алые буквы на стене.

Потом страх только усилился: несколько учеников оказались в больничном крыле, неподвижные как статуи. Разве что близнецам Фреду и Джорджу, казалось, было всё нипочём, они продолжали шутить даже в такой атмосфере. Но ужас сгущался, Эйнару он казался чуть ли не осязаемым. Было издано специальное распоряжение о запрете находиться вне расположений факультетов после шести часов вечера. С урока на урок каждый класс сопровождал учитель. Даже квиддичные матчи и тренировки были отменены. И с каждым вечером, проведённым в переполненной гостиной среди испуганных перешёптываний, Эвергрин всё больше чувствовал, что к его собственному страху примешивается что-то ещё. Ему всё труднее было сидеть и ждать, пока кто-то что-либо сделает. Он хотел предпринять что-то сам.