Алый Первоцвет возвращается

Сказав это, он наконец оставил ее. Тереза еще некоторое время слышала легкие шаги по каменным ступеням, после чего наступила тишина, в которой все происшедшее вдруг показалось этой красивой женщине каким-то сказочным сном.

Глава XXVII. Террор или честолюбие

За прошедшие полчаса Шовелен уже вполне пришел в себя, чтобы в разговоре с Терезой пользоваться обычным презрительным тоном, благодаря чему испанка никак не могла догадаться, известно ему о ее встрече на лестнице с сэром Перси или нет. Он даже ни единым намеком не коснулся своей собственной беседы с Сапожком и не пытался выяснить, слышала ли она хотя бы что-нибудь из их разговора.

– Бдительность! – после краткого приветствия заявил он Терезе. – Бдительность прежде всего, день и ночь! Вот все, чего требует от вас ваша страна сегодня, гражданка! Наши жизни теперь зависят только от нашей бдительности.

– Ваша – возможно, гражданин, – надменно ответила та. – Но вы, похоже, забыли, что я не связана никакими условиями…

– Вы? Не связаны? – грубо и с неприятным смехом оборвал ее бывший дипломат. – Не связаны никакими условиями в деле, которое имеет своей целью поставить на колени злейшего врага Франции? Не связаны теперь, когда успех уже на пороге?

– Вы обманом склонили меня помогать вам! Этим подложным письмом… низкой ложью…

– Ба, вы что же, теперь собираетесь мне заявить, гражданка, что в борьбе с врагами Франции не все средства хороши?! Подлог?! – запальчиво продолжал он. – А почему бы и нет?! Насилие?! Убийство?! Я готов совершить любое преступление, чтобы послужить стране, которую люблю, чтобы уничтожить любого из ее врагов!

Он замолчал на мгновение, то ли слишком далеко залетев в своем вдохновенном порыве, то ли посчитав, что сказал уже достаточно для того, чтобы заставить эту женщину подчиняться и дальше. И поскольку Тереза не нарушала молчания, представитель Республики добавил уже более спокойным тоном:

– Если мы наконец-то поймаем этого Сапожка теперь, гражданка, то я собственными устами скажу Робеспьеру, что именно вам и только вам он обязан на этот раз своим успехом. Без вас мне бы не удалось даже приготовить эту ловушку, из которой теперь ему уже не удастся выскользнуть.

– Он сможет! Он сможет выскользнуть! – воскликнула она вызывающе. – Сапожок Принцессы слишком умен, слишком хитер и слишком смел для того, чтобы попасться в любую вашу ловушку!

– Ну, ну, гражданка, поосторожней! Ваше восхищение этим таинственным героем начинает лишать вас благоразумия.

– Хм, а я-то что теперь могу сделать? Ведь если он и на этот раз убежит, то вам же придется и отвечать…

– А на самом деле ответите вы, гражданка, – невозмутимо парировал Шовелен.

Однако эту угрозу Тереза восприняла настолько же равнодушно, насколько и все его радужные обещания. Наверху вновь послышался топот солдат, а в комнате рядом – шаркающие шаги матушки Тео.

Сгорая от желания поскорее избавиться от всех трагических сцен, Тереза окликнула старую колдунью и попросила подать ей плащ и шляпу.

– Вы случайно не видели гражданина Монкрифа? – спросила испанка напоследок.

– Видела, видела, – ответила сивилла. – Он же всегда ходит за вами по пятам. Вот и теперь ревниво сидит за домом.

– А! – с легким презрением в нежном и мелодичном голосе воскликнула имперская красавица. – Вы бы лучше дали ему какого-нибудь зелья, матушка Тео, чтобы он излечился наконец от этой пагубной страсти.

– Никогда, гражданка, не отказывайтесь от любви мужчины, каким бы он ни был. Кто знает, быть может, и этот несчастный неудачник однажды окажет вам незаменимую помощь.

Внизу и в самом деле ее ожидал молчаливый и покорный, с выражением собачьей преданности на бледном, слегка отдававшем синевой лице бедняга Монкриф.

– Посмотрите, до чего вы уже довели себя, мой бедный Бертран, – заботливо сказала Тереза, увидев, как тот отступил в сторону, чтобы пропустить ее, не решаясь вымолвить даже слова. – Уверяю вас, мне сейчас не грозит никакая опасность. Так что эта ваша постоянная слежка ни вам, ни мне никогда не принесет ничего хорошего.

– Но это же не может причинить вам вреда, – с мольбой в голосе начал тот. – Один человек сказал мне, что опасность угрожает вам оттуда, откуда вы ее меньше всего ожидаете.

– Ну что ж, – легкомысленно откликнулась она, – если даже это и в самом деле так, то вам все равно не удастся предотвратить ее.

Несчастный! Он запятнал себя ради нее ужаснейшим преступлением, и теперь его душа страдает, не имея более никакой возможности хотя бы на краткий миг насладиться благодарной признательностью своей святыни.

Глава XXVIII. А тем временем…

Шовелен, несмотря на все свои многочисленные провалы последних лет, оставался, однако, одним из самых влиятельных членов Комитета общественной безопасности, поскольку был одним из наиболее непорядочных, хотя какое-то время не баловал его собрания своим присутствием.