Алымов

Единственное, чем уж отводила, так отводила душу любящая мать – это закармливание Георгия буквально с пелёнок огромным ассортиментом разнообразнейшей выпечки, которая получалась у неё мастерски. И главное – недорого. Видимо, во многом благодаря именно этому сдобному ассортименту мальчик и рос чуть ли не одинаково интенсивно что ввысь, что вширь, и выглядел, согласно комплекции, солидно и серьёзно. А серьёзная, солидная внешность, как часто бывает, сама по себе способствовала формированию в нём с младых лет самого что ни на есть серьёзного к своей персоне отношения: он никогда нигде не представлялся и никому не позволял называть его Жорой, Гошей и тому подобными легковесными уменьшительными именами, а только – Георгием. В более взрослые годы, особенно начиная с послевузовского периода и далее, любой человек, даже из среды ближайших приятелей или сослуживцев, рисковал нажить в его лице злобного недруга, если имел неосторожность назвать его иначе, как – Георгий Иванович.

Золотой медали по окончании школы идеальному на первый взгляд претенденту Георгию Скоробогатову не досталось – она была торжественно вручена точно такому же, как и он, отличнику учебы, но почему-то несмотря, в отличие от Георгия, на полное отсутствие каких либо иных достоинств и репутацию хулигана, выбранному дирекцией школы всё же как более подходящая кандидатура, сыну городского прокурора. Георгия, несмотря на глубокую внутреннюю обиду из-за такой явной несправедливости, восхитило могущество прокурора, который вряд ли хоть пальцем пошевелил ради получения его баламутистым чадом медали, приняв это награждение как естественную дань его, прокурора, значимости в жизни города. И это победившее обиду восхищение заставило Георгия с новой, ещё большей силой возжаждать реванша.

Да, по настоящему сильная и цельная личность просто обязана стремиться к тому, чтобы добиться в этой жизни возможностей для безусловного влияния на окружающих людей. И желательно, куда большего, чем влияние того самодовольного городского прокуроришки – отца его одноклассника-конкурента по соисканию золотой медали. Георгий станет известным журналистом и силой печатного слова пригвоздит к позорному столбу всех негодяев, которые этого заслуживают. А заодно – и всех тех, кто хоть раз в жизни хоть в чём-то его обидел. Его будут бояться больше, чем всех прокуроров вместе взятых. Перед ним будут заискивать, пресмыкаться очень многие, в том числе и те сисястые особы в юбках, которые когда-то пренебрегали его вниманием, отдавая предпочтение менее серьёзным его сверстникам.

Как ни обидно, но поступить сразу после школы на факультет журналистики Георгию не удалось – не прошёл по конкурсу, который оказался недосягаемо высоким даже для полноценного отличника, если он не обладает какой-то особенной подготовкой или ещё чем-то таким, что позволяет беспрепятственно обходить любые конкурсы. Зато удалось устроиться на работу корреспондентом заводской многотиражной газеты. Числился в отделе кадров он, правда, не газетчиком, поскольку официальной штатной единицы литературного сотрудника предприятие не имело (в штате «многотиражки» под названием «Красный пролетарий» была лишь должность редактора, который в одиночку явно не мог справиться с выпуском еженедельной газеты), а подсобным рабочим одного из вспомогательных цехов. Формальная принадлежность к «рабочей сетке» дала Георгию возможность без проволочек, сразу после обязательной для таких

случаев отработки годичного трудового стажа на одном предприятии,

вступить кандидатом в члены КПСС.

Причастность же к коммунистической партии, пусть пока и всего лишь с кандидатской карточкой вместо вручаемого аж через год полноценного партбилета, сыграла свою роль в выборе кандидатуры на должность хотя и не самую громкую в масштабах завода, но достаточно интересную для начинающего карьериста. Восемнадцатилетний себялюбец стал секретарём цехового комитета ВЛКСМ. И пусть эта руководящая должность не была освобождённой и исполнять её приходилось параллельно с прямыми служебными обязанностями – ведь цех этот один из самых маленьких и малозначительных на заводе, – но кому об этом известно в городе? Предприятие-то закрытое, так называемый «почтовый ящик»12. Зато вся родня и все знакомые теперь знали, что Георгий ходит в комсомольских вожаках!