Алымов

Иван Семёнов был женат на родной сестре жены Георгия, что само по себе уже являлось поводом для регулярного общения. Так же, как и он, имел двоих детей примерно одного с его детьми возраста. И так же не собирался на этой цифре останавливаться. Да и вообще, столько между ними было общего… Оба – крупные здоровяки, равных которым в кругу их общих знакомых не было ни в борьбе или поднятии тяжестей, ни в каких других состязаниях на физическую силу и выносливость. Ну, а о парной русской бане, где они еженедельно проводили вместе по полвыходного дня, и говорить нечего: мало кто способен был выдержать в раскалённой до состояния преисподней парилке бок о бок с этими «медведями» хотя бы несколько минут. А затем… трудно постижимо было уму обычного смертного, как, не сварившись заживо в парной-преисподней, они могли не намного меньше по времени, чем парились, преспокойно, степенно, с блаженными лицами плавать вдоль и поперёк огромной проруби на озере у дачи Ивана, где и была, на самом берегу, срублена когда-то специально приехавшим для этого в удлинённый отпуск отцом Ивана банька.

А как вкусно после баньки пили свояки хрустальную водочку, остужавшуюся, пока они парились и «моржевали», в соседних сугробах! А как закусывали! А как верещали в их объятиях иногда, в отсутствие жён, приглашаемые попариться знакомые спортсменки-комсомолочки! Эх, если бы не эта идиотская псевдо-правильность Ивана… Каких бы великих дел они вместе могли натворить!

Собственно, в понимании этой самой жизненной правильности было единственное, хотя, к сожалению, и непримиримое противоречие во взглядах свояков. Это противоречие не мешало им, правда, уже столько лет общаться семьями в полном составе, совместно отдыхать в выходные, праздновать праздники, но в последнее время в глубинах души Георгия пугающе быстро росло неконтролируемое раздражение Иваном, его взглядами, убеждениями. А самое главное, пожалуй, – раздражение его удачливостью. Не приходится белобрысому очкарику-счастливчику использовать служебное положение, чтобы купить всё, что захочет. Просто взял открыто из своей кубышки сколько надо, и все проблемы… В то время как ему, Георгию, ничуть не менее умному чем Иван, приходится все блага иметь, как не верти, а – всё-таки скрытно, из-под полы. И очень часто – злоупотребляя должностью, без денег, задаром. Ведь официальная-то зарплатка – слёзы. Справедливо это? Конечно, нет. А вот Ванька почему-то в прошлую баню не поддержал георгиеву идею о спецмагазинах для работников ОБХСС. Ну, пусть не только для «обэхаэсэсников», а для всей милиции. И не только не поддержал саму эту здравую и целесообразную мысль, но и наотрез отказался поспособствовать в организации дискуссии в прессе о таком простом способе избавления слуг закона от покупок втихаря, через чёрный ход. Правильно это, Ваня?.. Эх, а ещё родственник!

А вот он, Георгий, не совсем правильный с твоей точки зрения человек, не отказался помочь даже не столько тебе, сколько одному из твоих дружков, спастись от тюрьмы, и уже целый год обивает на эту тему пороги больших милицейских начальников. А завтра вообще собрался в горком партии на приём к самому Алымову. Естественно, по записке от кое-кого из «близких к телу» товарищей…

Да, кстати, дорогой Ваня, если бы нам с тобой удалось познакомиться с этим человеком поближе, то весь твой преуспевающий бизнес, как и моё тёплое местечко, показались бы нам обоим такой мелочью… Адам Альбертович, Ваня, это тебе не пуп царапать грязным пальцем да саженцы с казённых грядок воровать. Это – сила! Мало кто в городе пока даже догадывается о перспективах дружбы с «Три А», как его называют за глаза многие, да полушутя и он сам себя иногда расшифровывает: А-лымов А-дам А-льбертович. Тихой сапой, не раздражающе для постороннего глаза, без резких популистских телодвижений, но и без эксцессов, упорно и неуклонно растёт в городе влияние Алымова. Ох, как растёт! Однако, завтра на приёме по личным вопросам вместо закидывания удочек на будущее, вместо осторожных попыток потолковать с Адамом Альбертовичем о чём-то умном, полезном и перспективном для города и для себя в том числе, ну хотя бы о тех же милицейских спецмагазинах, придётся мне униженно хлопотать за судьбу никому не известного шоферюги Селиванова, чтобы вызволить его из следственного изолятора, в котором сидит он, между прочим, законно и обоснованно. Запамятовал, как его зовут… Андрей вроде. Эх, Ваня, Ваня, молодец ты по части выбора друзей…

– Ну, чего не спишь, мой хороший, время-то уже третий час, – не открывая сонных глаз, тёплая, уютно-мягкая Люся всем своим аппетитным телом прижалась к Георгию. Она тонко чувствовала нюансы настроения мужа и не могла спать, когда тот бодрствовал из-за каких-то неспокойных размышлений.

– Да вот, о Ваньке нашем немного призадумался.

– И чего он чудит, праведника из себя корчит? Надо бы с Натальей посерьёзней поговорить. Может, все вместе, сообща сумеем как-то воспитать этого ненормального.