Алымов

совершенно уверен, – уже у него в кармане.

– Ну ладно, к судьбе вашего вояки-свояка мы ещё вернёмся. А вот о себе, уважаемый, вы что-то, скромничая, маловато рассказываете. Со службой, значит, всё в порядке?

– Так точно! Ни одного взыскания.

– Похвально. Исключительная дисциплинированность – наипервейшее качество успешного офицера. Плюс чувство товарищества… Отлично… И при этом главное – полная самоотверженная готовность без страха и упрёка встать на защиту хоть и заблудшего, но возможно не совсем ещё потерянного

для общества человека… Слушайте, майор, а вы, случайно, не пробовали как-нибудь переквалифицироваться, ну, скажем, в адвокаты?

– То есть?.. – чуть не потерял дар речи Георгий Иванович.

– Ну, как… У нас ведь только адвокатам дозволено безнаказанно, в соответствии с их профессиональной направленностью, покрывать правдами и неправдами преступников и их соучастников. Или я ошибаюсь?

Скоробогатов обомлел. Вот те, раз! Вот, и сходил на высокую аудиенцию в чужих интересах, вот и порадел чёрт те за что, за какого-то там своячковского дружка… Всё, конец карьере.

– Адам Альбертович… Ещё раз прошу, пожалуйста, поймите меня правильно. Я не… – через силу заставляя себя казаться спокойным, лихорадочно пытался найти способ реабилитироваться за такую свою стратегическую ошибку Георгий Иванович.

– Да правильно я понимаю вас, майор. Ладно, не тушуйтесь. Поверьте, я

достаточно адекватно воспринимаю и оцениваю ваши действия. Вы, на мой взгляд, не только верный товарищ, но и человек, чувствуется, неглупый. Да и службист, охотно верю, не последний в нашей доблестной милиции. В связи с этим, кстати, прямо вот в эту минуту возник у меня в голове вопрос: чего же этому образцовому офицеру милиции не хватает до полной безукоризненности? И не могу сам, без вашей помощи, на него ответить. Ведь чувствую, что чего-то точно не хватает, а чего, ну хоть расшибись, не

пойму.

– Адам… Альбертович… – попытался говорить и запнулся не совсем ещё отошедший от испуга, но уже и почти обнадёженный такой благоприятной переменой в тоне голоса собеседника Георгий Иванович.

– Стоп! У вас какое образование?

– Заочный юридический институт. Совершенно гражданский вуз, может, поэтому и недостаточно офицерской выправки?

– Нет, внешний вид у вас в полном порядке. Хоть прямо сейчас на парад. Здесь другое. Но что?

Скоробогатова вновь охватило беспокойство. Он уже не знал, что и думать.

– Во! – чуть не выпал, подскочив, из кресла в восторге от своей остроумной проницательности Алымов. – Вам объективно не хватает масштабно-системного мышления!

Настроение Скоробогатова рухнуло, казалось, уже на самое дно безнадёжности. И вдруг его как током ударило неожиданное предложение веселящегося неизвестно с чего сановного собеседника:

– А не хотели ли бы вы, товарищ майор, немного подучиться? Скажем, в академии МВД СССР.

– Спасибо, с удовольствием, Адам Альбертович! – пот градом катился по лицу готового разрыдаться от избытка чувств Георгия Ивановича.

– Пока не за что… – наслаждался Алымов лёгкостью своей очередной кадровой добычи. Понаблюдав за реакцией «кадра», он с улыбкой садиста продолжил беседу следующей серией провокационных вопросов:

– А вот скажите, – Адам Альбертович глянул в разложенные на столе бумаги, – Георгий Иванович, ощущаете ли вы свой служебный потолок? Если да, то какой видится вам его высота? Не боитесь ли возможного больного падения, если высота эта окажется великоватой для вас? Или вам пока не до мыслей о пределах карьеры по причине вашей относительной молодости?

– Плох тот майор милиции, который не мечтает стать министром внутренних дел! – отчеканил, осмелившись в смятении чувств на шутку в столь солидном кабинете Георгий Иванович, совершенно обалдевший и очень туго соображающий, как лучше повести себя в такой неопределённой ситуации, когда от одного удачно или неудачно вымолвленного слова зависит целая судьба.

Алымов в своей привычной жизнерадостной манере весело расхохотался.

– Ну, до поста министра мне и самому карабкаться да карабкаться, а вот райотдел милиции хотя бы, потянешь на первых порах?

– Так точно! – внезапный переход хозяина кабинета на запанибратски-простецкое «ты» окрылил Георгия Ивановича не меньше, чем только что вводили в замешательство его же иезуитски-коварные вопросы.

– Тогда, майор Скоробогатов, готовься к большой работе, – как ни в чём ни бывало, вернулся к официозно-строгому вежливому тону Алымов, продолжая, однако, обращаться по простому на «ты». – Криминал, и не только в лице доставшего уже всех тупого рэкета, а и зачастую под легитимными вывесками так называемых кооперативов и прочих негосударственных бизнес-коммерческих структур распоясался в последнее время до невозможности, и милиции как никогда нужны крепкие, опытные кадры.

– Спасибо за доверие, товарищ Алымов, – дисциплинированно подхватил этот сухо-официальный тон Скоробогатов. – И я, и некоторые другие надёжные офицеры готовы работать не покладая рук и регулярно информировать вас лично как партийного руководителя, обо всём, что вас заинтересует.