Алымов

– Давай без высокопарности, – поморщился Алымов. – А вот кадры надёжные действительно не помешали бы.

– Тогда жду ваших указаний, Адам Альбертович! Разрешите идти?

– Да погоди. Ну, какие указания имеет право давать вам, надёжным, как

ты утверждаешь, честным профессионалам, находящимся без сна и покоя при исполнении обязанностей на ответственной и опасной службе пусть даже самый высокопоставленный партсекретарь через голову вашего непосредственного милицейского начальства? Их вы будете получать от кого следует. А что касается твоего свояка…

– Я весь внимание, Адам Альбертович!

– Говоришь, «изящно излагает»?

– Да. Пишет он и на самом деле захватывающе. Но, строптив… я уже повторяюсь.

– Освободят его дружка. И дело, вероятно, будет закрыто. Но, только при одном непременном условии.

– Слушаю…

– Твой Иван Семёнов должен лично, своею собственной рукой написать прошение на моё имя. И, пусть самолично, без трусливых подсыланий парламентёров типа тебя, явится ко мне на приём в порядке общей очереди. Чем скорее, тем лучше для его дружка и его самого…

– Всё будет, как вы велите, Адам Альбертович. За друга Ванька голову положит, если уж так встал вопрос. Можете не сомневаться, явится на этот раз как миленький. Это я вам обещаю.

– Ты свободен. Хотя… погоди, – Алымов нажал кнопку селектора и негромко скомандовал:

– Зайди.

Через минуту в кабинете беззвучно появился с иголочки, как манекен в универмаге, одетый интеллигентный мужчина одних со Скоробогатовым лет.

– Познакомься, майор. Аркадий Лазаревич Синберг, заворготделом, мой надёжнейший помощник.

Георгий Иванович с интересом взглянул на вошедшего. Заочно он давно был знаком с этим человеком как с одним из самых близких друзей Ивана, но в непосредственный контакт вступал с ним впервые. А Алымов тем временем продолжал знакомить:

– Умница, каких мало. Минимум, будущий министр юстиции. А то и – генпрокурор. Как профессиональный юрист будет курировать ваш с твоим свояком вопрос. В силу определённых, наверняка известных тебе обстоятельств осведомлён о подробностях лучше чем кто бы то ни было. Ну вот, а теперь обменяйтесь номерами контактных телефонов и оба свободны. Если есть желание, можете пообщаться в кабинете Аркадия Лазаревича, или где вам вообще заблагорассудится.

– До свидания, Адам Альбертович, – счастливый майор Скоробогатов, в мыслях уже примеряя на голову серого каракуля папаху, а на плечи – золотого орнамента крупнозвёздные погоны, чётким шагом вышел из кабинета.

Почти сразу вслед за майором тихо вышел «надёжнейший помощник» Алымова, и спустя несколько минут между двумя юристами потекла обстоятельная профессиональная беседа, быстро вышедшая за рамки алымовского задания по делу о краже саженцев – такого уровня и опыта, как Аркадий Лазаревич и Георгий Иванович, специалистам, да ещё, возможно, будущим коллегам – «игрокам одной команды», всегда найдётся, о чём потолковать.

А Адам Альбертович Алымов, вполне на этот раз удовлетворённый итогом приёмного дня и в предвкушении вечерней парной бани с хорошей выпивкой и доброй закуской, совсем выронив из памяти необходимость принять ещё одного, последнего по списку посетителя, не спеша оделся и вышел из кабинета в приёмную.

Ба! Кто это тут дремлет, посвистывая носом, в одном из мягких кресел

для ожидающих аудиенции? Неужели тот самый, до смешного нелепый в своей робости к женщинам журналюга? У Адама Альбертовича приятно потеплело где-то внутри могучего организма…

– Тараканов Арсентий Венедиктович, журналист… – встрепенулась зазевавшаяся секретарь, не ожидавшая выхода Алымова из кабинета до окончания приёма последнего посетителя. – Адам Альбертович, перенести

приём товарища Тараканова на следующий раз?

– Не надо, Глафир Иванна… Арсентий, проснись!

Молодой человек, ещё толком не очнувшись, вскочил:

– Здравствуйте, я… Извините…

– Балда! Одевайся, по дороге поговорим. Глафир Иванна, я закончил, до свидания. В понедельник с утра как обычно. Хотя, возможно, я сегодня ещё позвоню… Если Арсентию приспичит, ха-ха!

Попрощавшись с секретарём, Алымов дружески подтолкнул Сеньку к выходу:

– Пошли в машину. Сегодня ведь пятница, завтра – выходной, торопиться некуда. Иль тебя кто-то ждёт?

– Да нет, никто вроде…

– Отлично. А не хочешь, дорогой Арсентий, по старой памяти в баньке

хорошей попариться, отдохнуть после целой недели трудов праведных?

– А удобно? Народ там, наверное, солидный. А я…

– Арсентий! Встряхнись! Неудобно штаны через голову надевать, да на потолке спать. Никакого быдла, ни солидного, ни случайного! Я да ты – и все понты. Даже Глашку не возьмём. Узнал, поди, свою напарницу по парилке? Попаримся по-царски. И даже без помощи профессиональных банщиков-мойщиков и разных там массажистов обойдёмся, сами отхайдокаем друг друга вениками так, что все наши враги поумирают от зависти, когда увидят нас неузнаваемо помолодевшими. Ну… а ежели тебя на что-то особенное растащит – приказывай, закажем, не вопрос.

– Ну, ладно, поехали. Да, а вторая-то, подруга Глаши – Маша, жива-здорова?