Амари и Братство ночи

Мама с детективом подскакивают от неожиданности.

– Амари? – смотрит на меня мама. – Что ты здесь делаешь?

Я не свожу взгляд с детектива, так что едва ее слышу.

– Мама уже ответила на ваши вопросы, так что уходите.

– Понимаю, вам нелегко это слышать, – не унимается полицейский. – Особенно от кого-то вроде меня. Но…

– Мне наплевать, – огрызаюсь я. – Вы не можете просто приходить к нам домой и рассуждать о том, о чем вы представления не имеете. Не думайте, что знаете моего брата только потому, что он вырос в этом районе. Квинтон хороший человек. Он лучше всех на свете. И я не собираюсь слушать, как вы говорите про него гадости.

– Амари! – одергивает меня мама.

– Ладно. – Детектив встает. В мою сторону он даже не смотрит, предпочитая обращаться к маме. – Я просто хотел с вами побеседовать. Ссориться в мои планы не входило.

Мама тяжело вздыхает.

– Спасибо, детектив.

Когда он уходит, я захлопываю за ним дверь.

Мама плачет, спрятав лицо в ладонях. Я осторожно сажусь рядом.

– Я от своих слов не отказываюсь. Ты бы слышала, что говорят про Квинтона учителя…

Но мама в ответ только качает головой.

– Малышка, то, чем Квинтон занимался в летней школе, никого не волнует.

Как же объяснить ей, в чем заключалась работа Квинтона на самом деле? Я, конечно, могу рассказать маме об Управлении, но, боюсь, она решит, что я все выдумала. Могу сотворить заклинание в доказательство своей правоты, но она до смерти перепугается. И еще неизвестно, как отреагируют в Управлении, когда узнают, что я болтаю о нем направо и налево. Возможно, у меня будут проблемы. Возможно, проблемы будут у нас обеих.

Но очень тяжело сидеть и смотреть, как мама плачет. Я должна что-то сделать.

– Зря ты набросилась на детектива, – говорит она, чуть успокоившись. – Он всего лишь хотел помочь.

Ушам своим не верю.

– Но он ведь ошибается насчет Квинтона. И ты это знаешь.

– Нет, не знаю, – возражает мама голосом, охрипшим от слез. – Я понятия не имею, чем занимался Квинтон. Судя по всему, он действительно связался с плохой компанией, как и другие ребята из Роузвуда.

– Мама! – Я слишком потрясена, чтобы сказать что-то еще.

А мама встает и медленно бредет по коридору к своей спальне. Я слышу, как она закрывает за собой дверь, и только тогда понимаю, что тоже плачу. Но не потому, что мне грустно.

Я злюсь. Ужасно злюсь на того, кто удерживает Квинтона вдали от нас. И на себя злюсь – за то, что струсила и чуть было не бросила поиски брата. Мне нужно стать сильнее, чем когда-либо. И неважно, что еще придумают мои однокурсники, как они будут ко мне относиться, – нет ничего хуже, чем смотреть на раздавленную горем маму.

Я должна вернуть Квинтона домой, хотя бы для того, чтобы доказать маме: ее сын именно такой, каким она всегда его представляла. И даже лучше.

* * *

Сжевав разогретый в микроволновке пирожок, я решаю погладить мамину форму. Когда я подхожу, чтобы повесить ее на ручку двери, свет в комнате не горит. Надеюсь, маме все-таки удалось уснуть. Хотя детектив ушел несколько часов назад, возмущение во мне так и кипит, и, вместо того чтобы лечь в кровать, я хватаю телефон. Сунув в уши наушники, я отправляюсь на крышу.

Ночное небо затянуто облаками, и кажется, что оно даже темнее, чем обычно. Я осторожно сажусь на край крыши и свешиваю ноги вниз. Голоса мамы и Квинтона звучат в унисон в моей голове, и оба твердят, чтобы я убралась подальше от края. Но, честно говоря, приятно в кои-то веки их не слушать. Бояться чего-то, но все равно делать. Если я вернусь в Управление, этот опыт мне пригодится.

– Амари?

Оглянувшись, я вижу Джейдена – он направляется прямо ко мне.

– Что ты делаешь здесь так поздно? – спрашиваю я.

Он в ответ улыбается и как ни в чем не бывало садится рядом.

– У мамы новый бойфренд, и он не любит, когда я торчу дома. Поэтому я тусуюсь здесь, пока они не лягут спать. А ты? Я думал, ты уехала в лагерь для крутых.

Я прыскаю со смеху.

– Поверь мне, в Амари Питерс нет ничего крутого.

Уж мои однокурсники в Управлении постарались, чтобы я это усвоила.

– Конечно, – хмыкает Джейден. – Ты же легенда нашего района.

Я вопросительно вскидываю бровь, и Джейден хохочет.

– Я серьезно, – говорит он, отсмеявшись. – Все рады жить по соседству с Питерсами. И дело не только в твоем брате. Тебя тут тоже любят. Мы думаем, что ты станешь президентом или какой-нибудь еще большой шишкой.

– Нет, разница в том, что меня любят из-за брата. Я Квинтону и в подметки не гожусь.

Джейден смотрит на меня так, словно я несу дикую чушь.

– То есть это не ты получила все награды в начальной школе? А в школе для богатеньких стипендии раздают направо и налево, и тебе просто повезло, так?

– Умолкни, – буркаю я, покраснев.

– Но я тебя понял, – говорит Джейден. – Нелегко быть сестрой Квинтона Питерса. Это все равно что быть вторым среди всех баскетболистов в мире при условии, что твой брат – первый. Будешь все время проигрывать и расти с мыслью, что ты – отстой. Но люди вокруг видят, что вы вытворяете такое, о чем они могут только мечтать. Мы знаем, насколько вы круты.

Я слушаю его открыв рот и не знаю, что сказать.