Амазонка бросает вызов

Облака плыли неспешно, яркость небесной бирюзы и земной зелени пробирали до самого сердца, этими сочными цветами можно было насытиться при участии одних только глаз. Переливаясь на пирамидках холмов и катаясь по вершинам солнечными зайчиками, жёлтые лучи солнца благословляюще покрывали низменности и возвышенности. Отсюда не виднелось ни одной автомобильной дороги, столбы электропередачи в городке имелись, но их было без бинокля не различить, а потому создавалось абсолютное ощущение отсутствия цивилизации. Я всю жизнь прожила в шумном мегаполисе на втором этаже, и к такой уединённости и высоте была не привычна, но они меня не пугали, а завораживали. На самолётах мне летать ещё не приходилось, самая большая высота до этой, пожалуй, была на башне Намсан. А когда я последний раз была на природе? С родителями на пикнике, года три назад?

Рядом со мной вдруг опустилась на землю Элия.

— Не помешаю?

— Нет, буду только рада компании, — чуть сдвинулась я, демонстрируя готовность принять соседство.

— Всё хорошо? В Логе неприлично спрашивать «о чём думаешь?» и приставать к человеку, но я не могла пройти мимо, увидев тебя в одиночестве. Если что, ты и сама можешь всегда приходить ко мне, — доброжелательно, как обычно, протянула (ментально) руку дружбы Элия.

— Да нет, всё в порядке, просто… — Вздохнув, я хотела сорвать травинку и сунуть её между зубов, но потом вспомнила что-то из буддизма, вроде нельзя портить природу ни в каком виде… можно ли тут рвать что-нибудь? Я успокоила свои ладони на коленках. — Пообщалась немного с ребятами, стало неловко.

— Из-за чего?

— Монастырь для них спасение и убежище, он помогает обрести… что-то большее, наверное, чем то, ради чего тут я. Кто-то потерял родителей, кто-то не знал, на что жить дальше, а я что? От того, что не сложилась личная жизнь, первая попытка, я такая — опачки, надо в святом месте пожить и пострадать. То есть, как бы избавиться от страданий, но несчастная любовь такая ерунда по сравнению с остальным… Да, я тоже сирота, у меня нет мамы и папы, но я пришла сюда не после их гибели, моя жизнь уже устаканилась и приняла определённую форму. Я сюда припылила, чтобы стать подальше от засранца Чжунэ… ой, — вспомнила я, что нельзя выражаться, и машинально посмотрела на небо, не грохнет ли меня оттуда чего? Нет, конечно, не грохнет, я современный человек и это всё понимаю, но рефлекс удержать не смогла. Разве что какой-нибудь закон извечной кармы значительно позже принесёт для меня неприятный сюрприз, так что я уже и не вспомню, что это за ругательство в сакральном месте.

Внучка настоятеля выслушала меня и заметила:

— Ты же пришла обучаться борьбе, разве нет?

— Да, меня всегда это влекло, но теперь я думаю, не подменяю ли я понятия? А если бы не разочарование в любви, окунулась бы я с головой в боевые искусства?

— Если ты оказалась здесь, возможно, разочарование в любви тебе было послано именно для этого, не думала, что всё так? — Я покачала головой. Действительно, я не фаталистка, чтобы проследить такую цепочку. — У судьбы на нас свои планы, ты уже здесь, зачем же сомневаться, надо было сюда или не надо? Здесь не только от несчастий люди оказываются, а по разным причинам.

— Да? — Я прищурилась, и от солнца, и выказывая подозрительность. — А от хорошей жизни разве в монастырь уйдут?

— Здесь есть один парень, Себин, — Элия посмотрела через плечо, как бы на общежитие, подтверждая наличие упомянутого парня, — его тут иногда называют Принцем, или Гаутамой. Он сын очень-очень богатого человека. Его отец желал для него такой же жизни, какую прожил сам, а Себин хотел стать врачом и спасать людей. Отец не давал ему заниматься теми предметами, какими он хотел, заранее всё устроил так, чтобы сын поступил на финансовый факультет. В общем, выстлал дорожку к беззаботной и богатой жизни наследника. В итоге, Себин сбежал, отказавшись от миллионов, чтобы совершать благие поступки и идти путём, который выбрал сам. Ребята, которые уже выпускники, приходя сюда, рассказывали, что отец до сих пор его разыскивает, даже спустя три или четыре года. Никто не знает, как он отреагирует, если Себин всё-таки найдётся, пойдёт ему навстречу или посадит под ещё более жёсткий контроль?

— Ничего себе, — удивилась я. Проживать в одних стенах с миллионером! Питаться с ним в одной столовой! Одинаково простой и постной пищей. Мне вспомнилось то, что рассказывал Намджун о Хосоке перед тем, как отправить меня сюда: — А ты знаешь Хосока?

— Джей-Хоупа?

— Да. — Элия кивнула. — Его отец ведь тоже очень богат, и тоже против всякой благотворительности, поэтому Хосок скрывает от него много лет то, чем занимается. Почему бы не попытаться так же, вместо того, чтобы скрываться от собственной семьи?

— Все люди разные. Все отцы разные, и сыновья тоже, — развела руками девушка. — Хоуп… он способен на это — водить вокруг пальца и выкручиваться, я его не близко знаю, но есть в нём что-то такое. А Себин… Это очень светлый и милый молодой человек, он считает, что обманывать кого-либо — преступление.

— Как он такой в своей семье вырос?