Амазонка бросает вызов

— Да. Его младенцем нашёл на Кошачьей тропе, или у калитки, настоятель. Но зная старика Хенсока, я могу подозревать, что всё было иначе на самом деле, однако, для всех история такова.

— И если она такова, то он понятия не имеет, кто его родители?

— Именно. Но отцом он всегда называл и называет Хенсока. — Войдя в помещение и задвинув за нами дверь, Чимин улыбнулся: — Многие годы мы не подозревали, что у Хенсока вообще есть родственники, но потом выяснилось, что у него была дочь — мать Элии, и образовалась внучка, она сама. Кто знает, каково истинное происхождение Эна?

— Ваш настоятель, гляжу, временами тот ещё жулик.

— Иногда аферист с большим размахом! — засмеялся Чимин, пока мы разминались и продолжали болтать.

— А кто отец Элии? Где он и её мать?

— Их убили, — сразу же прервал смех мой тренер, и я тоже посерьёзнела. — Отцом её был золотой. А убийца их — наш давний враг, очень могущественный босс мафии Западного Китая. Уже лет тридцать он заправляет преступностью Синьцзяна: торговля оружием, наркотиками, похищение людей, продажа на органы, подпольные бордели, рабство, грабежи, убийства. А мы пытаемся остановить его. В борьбе с ним погибло много золотых, и, наверное, не один золотой ещё погибнет. Но наша святая обязанность прекратить то зло, которое он множит. Есть сведения, что у него целая армия бандитов, несколько десятков тысяч. В Синьцзяне расположены ядерные полигоны Китая… если до такого оружия доберётся человек, мечтающий о бесконечной власти, то что будет?

Оценив масштаб, я сжала в руках боевую палку.

— Если их десятки тысяч… то сколько… сколько примерно золотых?

Чимин посмотрел на меня исподлобья и, помолчав, устало ухмыльнулся:

— Около сотни.

— Всего-то?! — опешила я, не сдержав возгласа. Тысячи против сотни. Это же обреченное на провал дело, их же всех до единого прикончат! Сколько бы ни подготовил Лог адептов, он не успеет воспитать достаточное для борьбы количество ребят. И все, кого я едва узнала, все, с кем познакомилась получше, все полягут в неведомом и опасном Синьцзяне. Диэйт, Вернон, Ямада, Чимин, Хосок, Шуга, Чонгук… Чонгук! — А куда… куда отправился Чонгук? — чуть дрогнувшим голосом спросила я. — Туда?

Чимин не произнёс ни звука. Просто кивнул, вставая в боевую стойку готовности. Мои пальцы побелели от напряжения, от той силы, с которой я вцепилась в палку.

— Как быстро я смогу присоединиться к вам и поехать сражаться в Синьцзян?

— Зависит от того, как быстро ты сможешь получить мастерский пояс…

— Нападай на меня.

— Чонён…

— Нападай, говорю! Да не так, как обычно, а без нежностей, на всю катушку! Ясно? Я хочу научиться настоящему бою, а не тренировочному!

Не ожидавший от меня такого напора, Чимин постоял, задумавшись, после чего стряхнул с себя нерешительность.

— Ну ладно, ты сама напросилась! — И он налетел на меня с такой силой, что я едва не повалилась на землю. Но всё-таки выстояла. Я должна была выстоять. Сейчас, чуть позже, и совсем потом, когда буду плечом к плечу с выпускниками Лога на фронтах теневой войны. Потому что таким как они нельзя погибать, если сотрут с лица земли этих ребят, то что вообще хорошего останется? Почему-то особенно невыносимо мне было представить нашу грешную землю без такого человека, как Чонгук.

Вечер 4-го августа и утро 5-го

В бане, помимо душевых — леек и кранов, торчащих из стены в проходном помещении из раздевалки к «парной» — были ванные. То есть две здоровенные деревянные бочки в той самой «парной», которые наполнялись горячей водой, и где можно было посидеть и расслабиться на свободно помещающихся внутри скамеечках. В одну из них забрались мы с Джоанной, в другую — Элия с Заринэ, хотя последняя долго ожидала, прежде чем залезть, когда вода остынет, став едва тёплой. Я слышала, что беременным нельзя принимать горячие ванны, способные спровоцировать выкидыш, видимо, это знала и она.