Амброзия

От студеного воздуха болело горло, а легкие будто обжигало льдом. Я думала, что стоит накричать на Аэрона и сказать ему идти впереди меня, но даже если бы я смогла набраться смелости это сделать, мне бы не хватило дыхания.

Я украдкой оглянулась. Дракон кружил над нами и подгонял нас в сторону замка. Каждый раз, когда мы пытались отклониться от курса, монстр поджигал дорогу испепеляющим жаром. Мир вокруг меня был наполовину закован в лед, а наполовину повергся в огненный хаос.

Аэрон повернулся ко мне. Я еще никогда не видела его испуганным. Глаза широко раскрыты, лицо бледное. Он крепко обнял меня, пытаясь защитить.

– Мы не можем идти дальше, любимая, – произнес он, прерывисто дыша. – Эта тварь пытается заставить нас вернуться к Мории. Наверное, она хочет вершить суд.

Я прильнула к нему, чувствуя, как в панике колотится мое сердце. Не думаю, что у нас остался какой-либо выход. Выбранное Аэроном слово «суд» казалось эвфемизмом. Последнее проявление доброты с его стороны, попытка до последнего вздоха поддерживать во мне надежду.

Но мы оба знали, что Мория не собиралась оставлять нас в живых.

Вдалеке прогремел рев, и дракон пронесся над нашими головами, устроив за спиной огненный ад, от которого воздух мгновенно раскалился. Зарычав, Аэрон снова схватил меня за руку и потащил за собой с неистовым отчаянием обреченного человека.

Пальцы ног жгло от ледяного снега.

Во что превратилась моя жизнь?

Я с трудом могла связно думать. В голове роились разрозненные обрывки мыслей о том, что лучше рискнуть и в будущем предстать перед судом жестокой королевы, чем сгореть заживо. Может ли смертный приговор быть хуже сожжения заживо? У меня было тревожное предчувствие, что я узнаю об этом здесь, в Фейриленде. Позади нас все тлело. А впереди все сверкало льдом.

Драконий огонь вынуждал приближаться к замку, и воздух вокруг заволокло дымом, заставившим меня закашляться. Пепел смешался со снегом, и в поле зрения появился замок с острыми башнями и марширующий легион солдат в серебряных доспехах. От них отражался ослепительный белый солнечный свет.

Я больше не могла дышать, за спиной чадил лес, и от дыма жгло легкие. Разум балансировал на острие ножа между паникой и желанием выжить. Но паника побеждала, от чего конечности становились ватными. Когда я замедлилась, Аэрон ослабил хватку на моей руке.

Не знаю, было ли это от изнеможения или от страха, но мое тело мне больше не подчинялось, а мышцы отяжелели.

Я рухнула на колени в снег. Аэрон резко повернулся и схватил меня за ребра, как будто собирался отнести в безопасное место. И как бы сильно я ни любила его за это, я знала, что нам больше бежать некуда.

– Прости! – крикнула я Аэрону.

Почувствовала себя виноватой. Если бы меня здесь не было, Аэрон нашел бы способ сбежать.

Раздались крики, и облаченные в серебро стражники набросились на нас и оторвали Аэрона от меня. Его испуганный взгляд был прикован ко мне, когда кто-то ударил меня ботинком в спину и повалил лицом в снег. Запястья грубо заковали в ледяные железные кандалы, а затем сомкнули кольцо у меня на горле.

Когда воин снова рывком поднял меня на ноги, мне показалось, что руки вот-вот вывернет из суставов.

Пока мы двигались по снегу, я сильно дрожала. Стража вела нас к замку. И когда мы подошли ближе, мне стало невыносимо страшно.

На длинных металлических цепях со стен замка свисали клетки. В одной из них я мельком увидела бледную, дрожащую фигуру принцессы Орлы. Она, должно быть, замерзла до смерти.

Я уставилась на нее, и у меня защипало глаза. Интересно, кричала ли она и когда перестала.

А другие клетки? У меня возникло ужасное предчувствие, что они пустовали и ждали нас.

31. Торин

Королева соорудила для меня трон из чего-то вроде густого, колючего кустарника и кровавого цвета листьев, привязавших меня к камню.

И сегодня во Дворе Скорби царила анархия. Сидя на своем маленьком колючем троне, я прислушивался к крикам и визгам толпы. Звону бьющегося стекла. Я почувствовал, как по замку распространилась паника. В воздухе пахло кровью.

Я понятия не имел, что происходит, но мне это нравилось.

Напрягши бицепсы и предплечья, я попытался ослабить хватку сковавших меня растений. По приказу королевы, каждый раз, когда я пытался высвободиться, темные щупальца оживали и раздирали мне кожу.

Движимый чистой яростью и решимостью, я уже четыре раза прорывался сквозь них, пытаясь добраться до Авы. Каждый раз эти твари оставляли на моей плоти кровавые рваные раны. И каждый раз через несколько минут меня снова хватали, душили шипастыми лианами и оттаскивали обратно на трон. Лианы были повсюду, темно-лиловые с красными крапинками. И королева контролировала их все, живые плети, раскинувшиеся вокруг меня. Их вид начал вызывать у меня отвращение.

С каждым успешным побегом число охранявших меня стражников росло. Сейчас их было, наверное, около тридцати и они не спускали с меня глаз, сжимая рукояти своего оружия. Даже когда замок погрузился в хаос, солдаты стояли на страже, удерживая меня в ловушке.

И все же я был уверен, что снова вырвусь на свободу.