Амброзия

Власов осторожно поднял из-под ног дорожную сумку и вылетел к Лине. Он не понимал, как это спасет им жизнь, но попробовать стоило. Герман жертвовал собой и давал им фору. Значит, осталось в нем что-то человеческое.

Девушка не спрашивала ничего. Они вместе открыли железную дверь и вырвались в черную прохладную пустоту. Бежали сквозь заросли долго, петляя меж деревьев, счесывая плечи и раздирая лицо о ветки. Неважно.

Несколько поочередных выстрелов вспороли тишину. Лина дернулась и на миг замерла, а потом снова побежала. Не успел «возможный папочка» запасть ей в душу: отпускала легко, даже не поморщилась, не свела брови, не опустила уголки губ. Почему же Кирилла оплакивала? Он стряхнул ненужные эмоции и рванул дальше. Оборотня пули не убьют, а лишь задержат. Наум найдет их, рано или поздно. Нужно просто убраться подальше.

Лес закончился резко, как и воздух в легких. Лина припала к крайнему дереву и хрипло откашлялась. Кирилл стиснул кулаки, чтобы не заорать от боли. Казалось, пули внутри ожили и пошли в пляс. Они вертелись и продвигались по телу, разрывая ткани и сосуды. Сколько у него времени, прежде чем горячий металл убьет его окончательно? Сколько он сможет держать себя в реальности и не выпускать темного? Час? Сутки?

Что же это за спасение?

Кирилл понял, что ему нужно было уводить Лину в другую сторону, в ту, где он жить не сможет. Туда, где был шанс ей помочь. Но сейчас уже поздно. Он быстро вытянул из сумки футболку и напялил на взмокшее тело: не нужно Лине видеть его раны. Это будет лишний раз вызывать в ней жалость, а она ни к чему.

Спустившись по склону, они пересекли поле с высокой травой и попали в еще один лес. На этот раз редкий, но более темный. Дубовый. Зеленая луна смеялась, что они бессмысленно тратят силы, и Кирилл упорно отворачивал от нее голову. Прятал глаза и от Лины. Он слишком привязался. Нельзя этого делать, нельзя. Он уже заплатил кусочком души за чувства, потому никогда не шагнет в этот омут еще раз.

Зверье не высовывалось. Сейчас Кирилл был для них опасен – хищник хищника чует за версту. Скворцы и всякая мутированная тварь для Власова теперь просто мелкие вши. Он бежал и осознавал, что заманивает Лину в ловушку.

Когда второй лес закончился обрывом, они едва не полетели со склона.

– Дай отдышаться… – прошептала девушка и случайно коснулась его локтем. Теплая кровь стучала в ее венах, отдавалась яркой пульсацией в виски и, змеей спускаясь по позвоночнику, сжимала бедра. Кирилл скорчился от желания. Нельзя. Даже помыслы нужно выбросить. Он не станет ее еще больше приманивать, не станет обманывать.

Небо приподнялось, кислотная луна вспенилась грязными облаками, а по горизонту протянулись тонкие алые линии, как будто когти зверя разорвали молочно-серое полотно. В воздухе стало пахнуть травами и зеленой травой, а черная плотная пустота пространства перед глазами сменилась туманной дымкой, подернутой синевой. Еще час, и можно будет зарядить солнечные батареи. Кирилл глянул на руку, где черной полоской выделялся электронный браслет. Толку с него было мало в лесу, только и мог, что время показывать.

– Тебе нельзя со мной, – выдохнул Власов наконец.

– Но ты же не перешел, – отмахнулась Лина.

– Это пока, – сухо отрезал, отвернулся и стал спускаться. За склоном протягивалось еще одно вытянутое, как кишка, поле, больше напоминающее мертвые земли пустоши. Растрескавшийся грунт щелкал под ногами и выпускал в воздух маленькие облака пыли.

– Что это? – тихо спросила Лина, осторожно ступая позади.

– Река. Была.

– Но что с ней?

– Умерла.

– Кирилл, я вижу, что она не журчит свежей водицей, – Лина озадачено уставилась под ноги. – Никогда такого не видела. Вода ушла очень быстро, земля будто вобрала ее в себя. Смотри какие трещины. Там же рука по локоть войдет, – Лина показала в сторону. – А здесь и нога провалится.

– Мир изменился, – отрешенно сказал Власов, не останавливаясь. – Реки исчезли, провалились в подземные пустоты. В городе остатки запасов питьевой воды, просто люди еще об этом не знают. Властям удобно это скрывать, как и удобно скрывать о том, что такие, как мы, живут среди обычных людей.

– Много нас?

– Достаточно, чтобы незаметно уменьшать население. Да и удобно, ведь не доказать ничего. Кто будет разбираться отчего умер человек, от сердечного приступа или от оргазма?

– Ты жесток.

– А разве я не прав?

Лина замолчала, всмотревшись в свое никуда. Она кусала губы, видно, память не подводила ее, и старые раны вспарывались от каждого слова. Старые убийства, которые она совершила в порыве необузданной страсти. Кириллу не хотелось причинять ей боль, но она должна осознавать реальность. Не сказка ведь.

– Что будет, когда запасы иссякнут? – спросила девушка, будто очнувшись.

– Тебе как ответить? Пожестче, но правдиво, или смягчить сладкой надеждой?

– Никак не нужно, – буркнула и отвернулась. – Уже и так понятно. И сколько времени осталось у людей? Есть еще вертикальные города, можно же эвакуировать жителей.