Амелия. Повёрнутое время

– Предложение графа сулит большие выгоды: продвижение по службе и хорошие деньги. Сэвил давно уговаривал папу, но тот не хотел подводить твоего отца. Он каждый раз отказывался, а на балу они встретились втроём и, видимо, смогли как-то договориться.

Нехорошее предчувствие охватило Амелию. Сердце словно сжала холодная рука. Девушка не смогла сдержать тяжёлого вздоха. Всего четыре месяца она будет видеть Кристиана, а потом… как она сможет пережить долгое расставание с ним? Два года – не слишком большой срок, но для неё это будет казаться вечностью.

– Наверное, твой отец согласился, когда граф пообещал взять и тебя. Сэвил очень влиятельный человек. Он, действительно, способен многое сделать для вас. Отказываться от такого шанса было бы непростительной глупостью.

– Но как же мы, Амелия? Я не знаю, как смогу жить, не видя твоего лица! Я люблю тебя!

Амелия испугалась, что их услышат, и накрыла губы Кристиана своей ладонью.

– Мы выдержим. Наши души всегда будут вместе. Два года – это не навсегда. И у нас ещё есть четыре месяца.

Он наконец-то улыбнулся ей. Амелия тоже ответила ему улыбкой, хотя внутренний голос кричал в её голове, предупреждая о беде.

13

Прошло уже почти полгода с тех пор, как Кристиан уехал в Индию. Амелия думала, что со временем она привыкнет к вынужденному расставанию, что ей будет немного легче, но этого не случилось. Каждый день она испытывала ноющую пустоту в душе, сердце тоскливо сжималось, было почти физически больно. Она жила воспоминаниями тех четырёх месяцев, что они были рядом. Это было волшебство, сумасшествие, сладкий упоительный сон. Каждый день они проводили вместе, держались за руки, смотрели в глаза, иногда говорили без остановки, а порой молчали, словно обменивались мыслями. Счастье обволакивало влюблённых, защищая от всего мира. Даже тёмная клякса перестала сниться Амелии по ночам, словно боялась света, исходившего от этих двоих. Но всё закончилось. Кристиан уехал.

Сначала Амелия места себе не находила, бродила по дому, натыкалась на мебель и дверные косяки. Хотелось забиться в какой-нибудь угол, чтобы её не трогали, и выплакать всю боль и всю опустошённость, скопившуюся внутри. К счастью, возле девушки всегда были те, кто не давал впасть в уныние.

Отец успокаивал её. Он уже строил планы о том, какой дом подарит Амелии и Кристиану на свадьбу, как пышно можно эту самую свадьбу провести и как он будет баловать внуков. Амелия смущалась и просила отца придержать свои фантазии. Тогда он переходил на любимую тему и начинал отчитывать дочь за то, что она отказалась обручиться с Кристианом. Она объясняла, что два года – это большой срок, и за это время чувства могут притупиться. Амелия не хотела привязывать к себе Кристиана обручением. Для неё было важно, чтобы он любил её без каких-либо обязательств.

Тётушка Шарлотта тоже не давала племяннице впасть в уныние. Она всё время заставляла девушку на что-то отвлекаться: то тянула её в оперу, то прогуляться по набережной, а однажды после посещения церкви они поехали в приют для детей-сирот.

Амелия, погружённая в свои тоскливые мысли даже не сразу поняла, куда они прибыли. Приют располагался в старинном двухэтажном здании на окраине города. Дом давно обветшал и требовал ремонта: Двери покосились, лестница пугала скрипом прогнивших ступеней, а фасад сравнялся цветом с землёй. Дожди за долгие годы безжалостно вымывали скрепляющий раствор между кирпичами, которые кое-где уже начали выпадать.

Приют находился возле монастыря. В основном тут работали монахини и их бывшие воспитанницы, но иногда сюда приходили и жители города: кто-то приносил одежду, кто-то еду, а кто-то занимался с детьми.

Амелию и Шарлотту встретила старшая монахиня сестра Мария. Она не просила помощи для приюта, а просто провела по всему старому зданию с убогой обстановкой и познакомила их с детьми. Сирот оказалось очень много. Монахини явно не справлялись, но и отказать в убежище детям не могли.

В приюте не хватало всего: еды, посуды, кроватей и дров для отопления. Амелия увидела, как старшие дети ложатся спать прямо на пол, уступая малышам места на кроватях. Некоторые из сирот были больны.

Домой Амелия вернулась в слезах. Сердце разрывалось от жалости к несчастным детям. Перед её внутренним взором снова и снова возникали их худенькие лица, несчастные глаза и тянущиеся к ней маленькие ладошки. Горе сирот отвлекло девушку от своих душевных переживаний. Сразу по приезде домой Амелия направилась к отцу в кабинет и рассказала о приюте.

– Мы ведь можем выделить какую-то сумму, чтобы оказать помощь этим малышам?