Амелия. Повёрнутое время

Впрочем, если получится использовать свой дар перемещения во времени с помощью воспоминаний, как это было раньше, то всё можно вернуть, как было. Не зря же ей дана такая возможность. Пока Амелию опаивали лекарствами, она не могла использовать этот шанс, но, если добиться от Энтони смягчения условий заточения, то есть вероятность, что дар сработает. Правда, невероятные способности девушки плохо подчинялись её желаниям. Она сама не понимала, что заставляет включать их, только предполагала, что дар начинает работать во время сильных переживаний. Впрочем, сейчас эмоций у нее было хоть отбавляй.

Они поднялись на второй этаж. Люси держалась слева от хозяйки. В какой-то момент горничная коснулась руки Амелии. Девушки встретились взглядами. Люси похлопала ладонью по сумке, крепившейся к её поясу, и беззвучно пошевелила губами, произнося какое-то слово. Амелия догадалась, что служанка прячет что-то в сумке, но что именно – не поняла.

– Прошу вас, дамы, пройти в мою комнату, – Энтони остановился возле двери, которая вела когда-то раньше в гостевую спальню. Он достал из кармана ключ, отпер дверь, а затем передал его своему охраннику. – Джери, останься в коридоре и запри нас. Я позову тебя, если потребуется. Надеюсь, что мы быстро решим с миссис Глор наши разногласия, и я отпущу её отдыхать.

Амелия сжала губы и промолчала. Разногласия?! Какие между ними могут быть разногласия, если он ни разу не пытался поговорить с ней нормально!

Они прошли в комнату. Энтони зажёг освещение, и Амелия увидела, что обстановка в гостевой спальне изменилась. Раньше здесь обитала тётушка Шарлотта. Она, словно сорока, любила всякие безделушки, яркие предметы декора, которые тащила в своё «гнездо». Надо признать, что всё это ничуть не портило интерьер комнаты, а, напротив, украшало её, придавало законченный и вид. Похоже, что хороший вкус был семейной чертой Ричардсов.

Теперь тут всё было по-другому. Из тётушкиных вещей остались только старинные кованые канделябры и массивная бронзовая статуэтка танцующего слона. Шарлотту так поразил бал у графа Сэвила с его индийскими диковинками в Саду Чудес и скульптурами богов, что она несколькими днями позже не смогла удержаться и купила эту статуэтку в лавке скупщика.

Но сейчас уютная комната казалась какой-то непонятной помесью спальни, рабочего кабинета и бара. Все вещи и мебель совершенно не сочетались друг с другом, вызывая дисбаланс и ощущение, что тут обитают сразу несколько человек.

Слева от входа стояла новая широкая кровать, застеленная клетчатым пледом. Сразу возле неё располагался бар, заставленный разнокалиберными бутылками. Дальше, у окна, громоздился дубовый письменный стол с массивным кожаным креслом. Справа от входа тоже были кресла, но поменьше, а между ними втиснулся низкий кофейный столик, заставленный всё теми же бутылками со спиртным вперемежку с канделябрами и бронзовой статуэткой слона. Дальше, занимая приличную часть комнаты «красовался» несуразно-высокий платяной шкаф из морёного дуба, напоминающий двухместный гроб, а на полу был постелен светлый ковёр с каким-то бледным, словно выцветшим рисунком.

Послышался щелчок. Громила Джерри запер дверь снаружи. Энтони развалился в кресле у кофейного столика и показал жене на соседнее кресло.

– Присаживайся, дорогая. Нам нужно обсудить условия взаимовыгодного соглашения.

Амелия сделала шаг к креслу, но остановилась. Да, она находится сейчас во власти этого негодяя, но вовсе не обязана пресмыкаться перед ним. Ему нужна от неё помощь? Что ж, Амелия готова оказать содействие, но стоить это будет недёшево. Она уже достаточно изучила своего тюремщика и сделала вывод, что Энтони является человеком алчным, трусливым, властолюбивым и не слишком умным. Он надеется, что фиктивная жена будет служить ему беспрекословно. Ошибается.

– Мне тебя и отсюда хорошо слышно, – ответила Амелия, глядя на него сверху вниз. Энтони пришлось задрать голову, чтобы общаться с ней. – Не понимаю, что ещё ты от меня хочешь. Я лишилась всего, даже своей свободы. Что ещё ты вознамерился забрать?

Мужчина явно не ожидал, что девушка начнёт отвечать ему так дерзко. Он даже растерялся вначале, застыл с открытым ртом, но, затем, быстро взял себя в руки.

– Тебе сложно меня понять, – произнёс он, отводя взгляд в сторону. – Ты не лишалась своего положения, не оказывалась на дне, в самой грязи, где, либо подохнешь от отчаяния, либо полезешь по головам, ненавидя всех, цепляясь зубами и ногтями за крохотную возможность выжить. Стоит только проявить там жалость, сочувствие или совестливость, как сразу сорвёшься обратно вниз.

– Правда? – Амелия почувствовала, как её начинает трясти от негодования. – Я не способна понять это? Я была богатой и завидной невестой. У меня был дом, хорошее приданое, жених, безукоризненная репутация. Благодаря тебе я лишилась всего этого, оказалась запертой на несколько месяцев в своей комнате, едва не потеряла рассудок. Теперь меня считают сумасшедшей, разговаривающей с призраками. И после этого ты хочешь, чтобы я проявила к тебе жалость и сочувствие?