Америка. Приехали!

— Ну так вот. Работать умеет нормально. Проверен. Поставишь его в пару с этим … Фамилию забыл, ну алкашом твоим, сам знаешь кто. Пусть всё покажет, а потом он и сам работать будет. Понятно?

— Понятно-то, понятно, — с подозрением сообщил Уткин.

— Ну раз понятно, так бывай.

Валентин со скрежетом включил первую скорость, и видавшая виды колымага, натужно кряхтя, поползла по снежной целине.

— Ну чего стоять, — сказал мой новый начальник, — пошли вовнутрь. Света на первом этаже нет. Завтра подведём. Так что не расколотись в первый же день, — наставлял меня Уткин, пока мы наощупь пробирались по лестнице на второй этаж.

— Пошли, пошли, — погнал он меня дальше, мимо каких-то потрёпанных людей, сгрудившихся за столом и, видимо, забивающих там "козла".

Мы прошли в дальний угол то ли огромной комнаты, то ли зала. Здесь прямо на бетонном полу громоздился новенький, блестящий полировкой здоровенный стол, старый, видавший виды сейф и несколько таких же потрёпанных стульев.

— Садись, — приказал Уткин, усевшись как начальник во главе стола, и указал мне на стул напротив.

— Что ты тут делаешь? — без обиняков начал Уткин.

— Ну как, работать пришёл.

— Работать! К нам! После университета! С высшим образованием! Давай выкладывай, что ты тут делаешь!

— Ну, в общем, захотел как бы начать с низов, чтобы как инженер потом понимать работу … — начал мямлить и выкручиваться я.

Уткин смотрел на меня, кивал головой, а потом просто оборвал.

— Хватит пи. деть! — грубо заявил он. — Мне Валентин очередную подлянку подкинуть хочет. Проблемы на меня, а сам в кусты. Ты что думаешь, я не помню его фокусы с машиной кирпичей для дачи?

— Давай, выкладывай, — злобно продолжал Уткин, — от милиции что ли скрываешься?

— Какой милиции? — удивился я.

— Ладно, я и так вычислю, — продолжил Уткин. — Ну-ка, покажи руки.

Ничего не понимая, я протянул руки.

— Тааак, — глубокомысленно заявил Уткин. — Не дрался, не хулиганка… Бабу что ли завалил? Бывает. Мало ли что по пьянке. Но ты не бойся, тут главное время потянуть. Жениться пообещать. А потом, ежели с заявлением в милицию она сунется, что, мол, там снасильничал, так её в три шеи оттуда выгонят. Что, мол, две недели молчала? Вот! У меня такое вот разок было. Ну что, угадал?

Я молчал и хлопал глазами, всё размышляя, не последовать ли мне последним наставлением Валентина и не послать ли Уткина туда, куда он заслуживает. Всё-таки послать я его не решился.

— Не угадал, — сообщил я сдавленным голосом. — Всё проще. Меня послали по распределению к чёрту на рога, а я оттуда сбежал, не выдержал. Ну, а работать же где-то надо. Трудовую карьеру где-то начать.

Уткин мгновенно преобразился. Он хлопнул себя по лбу и весело заорал:

— Вот блин, как же я сразу-то не догадался. Сразу о плохом. А делов-то никаких! Тебя, кстати, куда услали-то?

— Деревня Молебка, если такое слышал.

— Молебка! — ещё радостнее завопил он. — Так ведь и меня туда же посылали после техникума. Но я сразу ж не поехал. Так и сказал. Хрен вам! Сам в городе устроюсь. Вот дела! — продолжил он. — Так что считай, что мы с тобой земляки. Ладно. Всё. Забыто, замётано. Ты только Вальке не говори, что я тут тебе выдал, — с опаской проговорил Уткин. — Так что пошли с народом знакомиться.

Он выбрался из-за своего полированного стола и пошёл в сторону забивальщиков "козла". Я последовал за ним. Уткин остановился за спинами людей, грохающими шашками домино. По всему виду, игра доставляла ему удовольствие, хотя он и не решался тоже усесться за стол, дабы не разводить "панибратство".

Наконец-то раздался вопль "Козёл". Уткин смешал выстроенную змею доминошных шашек и представил меня народу, впрочем, не упоминая моих "заслуг" в виде высшего образования.

— Вот он ‒ Толян! — Уткин указал на парня с обгорелыми волосами и ресницами. — Знаешь, чего учудил? Уговорил меня сторожем его оформить. Это в дополнение к основной работе. Ну раз сторож, так сторожи, смотри, чтоб ничего не случилось. Дак нет. Этот мудак раскочегарил калорифер докрасна и лёг спать. А там же солярка течёт. Всё как полыхнуло. Едва ноги унёс. Это Витяй. Хороший сварщик, пока не выпьет. Наварил перила по пьяни, так что они рассыпались. Хорошо ещё, никто не убился…

Уткин продолжал с гордостью описывать подвиги своей бригады, пока наконец словно запнулся, не досчитавшись кого-то.

— Лёха где? Не приходил?

— Неээ, не видали! — отозвался кто-то из-за стола.

— С Лёхой ты работать будешь. Он у тебя типа наставником пойдёт, — бросил мне Уткин. — ЧП у нас тут в субботу было, — опять пояснил мне Уткин.

Я с интересом приготовился слушать. Если такие мелочи, как пожар с калорифером, изгаженный копотью дом, развалившиеся перила, падение с электрического столба — ЧП не считались, то что же такое в понимании Уткина настоящее ЧП.

— Субботник был у нас, — пояснил Уткин. — Комиссия должна приехать с ревизией оборудования. А где ж это оборудование? Всё давно уже порастаскано да растеряно. Ну, значит, в субботу, с утра садимся мы на машину и едем по стройкам ‒ собирать, что плохо лежит.

— Воровать, что ли? — непроизвольно вырвалось у меня.