Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность

И все же усилиями «партии войны» попытки загнать американцев в мировой конфликт приняли планомерный характер. В США развернулась настоящая антигерманская истерия. Газеты тиражировали леденящие душу истории о том, как «гуннские чудовища» заставляют женщин и детей прыгать в воду с тонущих кораблей, с удовлетворением наблюдая за этими зверствами. Каждое уважающее себя издание публиковало карикатуры, на которых звероподобный кайзеровский моряк получал очередной железный крест на фоне трупов, качающихся на волнах. К пропагандистской кампании подключили кинематограф: впервые в истории американцы, придя в кинотеатры, увидели пугающие кадры, демонстрирующие высадку полчищ иноземных захватчиков на побережье США. Рядовому обывателю давали понять: когда немцы разделаются с Антантой, они примутся и за Соединенные Штаты.

Впрочем, сам американский лидер подвергался не меньшей идеологической обработке, чем его сограждане, разумеется, через полковника Хауса. «США не могут допустить поражения союзников, оставив Германии роль господствующего над миром военного фактора, — утверждал Хаус в одном из писем к президенту, — следующим объектом нападения, несомненно, были бы мы, и доктрина Монро в самом деле превратилась бы в клочок бумаги»[236].

Пропагандисты не гнушались играть и на самом низкопробном национализме, подогретом беспочвенными сплетнями, в частности, был пущен слух о том, что полмиллиона проживающих в стране немцев, а вместе с ними ирландцы, голландцы, скандинавы и прочие «пособники кайзера» готовятся взять в руки оружие и устроить революцию. Странные взрывы, произошедшие на оружейных заводах в Нью-Джерси в 1916 и 1917 гг. были спешно приписаны германским диверсантам. Сам президент Вильсон сделал публичное заявление, в котором признал, что «США стали жертвами германских интриг, страна наводнена германскими шпионами». Газеты эксплуатировали даже самые абсурдные случаи, подобно таинственному капитану германского флота фон Стейнмецу, который, переодевшись женщиной, якобы проник через Владивосток на территорию США и принялся заражать сапом американских лошадей. Несмотря на то, что от подобного саботажа не пострадало ни одно животное, история нагнала страха на американцев, которым намекнули, что недалек тот день, когда немцы начнут распространять чуму и тиф среди граждан США.

Официально основным камнем преткновения в отношениях между Берлином и Вашингтоном оставалась неограниченная подводная война. Международная напряженность, спровоцированная гибелью «Лузитании» и рядом инцидентов меньшего масштаба, заставила Берлин на время отказаться от идеи неограниченной подводной войны. Однако на фоне неудач Второго рейха эта идея обрела второе дыхание в 1917 году. Начатая с новой силой охота на торговое судоходство в Атлантике в определенный момент поставила Антанту в тяжелое положение. Впервые с момента начала войны англичане столкнулись с реальной перспективой голода.

Тревожные новости приходили с восточного фронта. 15 марта 1917 года Николай II отрекся от престола. Россия почти три года оттягивала на себя огромные силы противника и несколько раз буквально спасала ситуацию на Западе неожиданными ударами. Однако после Февральской революции и начавшегося в стране брожения восточный фронт грозил рассыпаться на глазах.

С этого момента угроза поражения Антанты стала более чем реальной. Уолл-стрит дала понять Белому дому, что настало время подумать о непосредственном вмешательстве в ход боевых действий в Европе. Кроме того, американские олигархи понимали, что даже если война будет завершена победой Антанты, то отношения между ней и Вашингтоном так и останутся на уровне «должник — кредитор». Если же добавить к займам еще и крови американских солдат, то тогда взаимодействие примет качественно иной характер, и Соединенным Штатам уже никто не сможет отказать в игре на равных. Понимал это и Вильсон, продолжавший продвигать смелые проекты, призванные даровать человечеству «мир без победы», после чего будет создано наднациональное объединение государств — Лига наций, с помощью которой род людской сможет обойтись без войн. Но для того, чтобы завершить «войну, которая покончит с войнами», как президент именовал этот конфликт, требовалось вмешательство американской военной силы.